Кофейное сердце
Шрифт:
– Там вход на второй этаж зала, – сказала Галина. – Наверное, ты уже знаешь, что это кафе двухэтажное?
– Я была только на первом…
– Ладно, поглядишь и на второй. Сейчас тебе важно увидеть подсобку.
Мы спустились вниз по лестнице, миновали дверь, в которую я вошла, и оказались возле гудящего агрегата – прямоугольного ящика, походящего то ли на холодильник, то ли на микроволновку. Едва мы подошли к нему, как что-то внутри этой странной штуки как будто упало и зазвенело.
– Это ледогенератор, – сказала Галя.
Открыв агрегат, она показала, что это
Если стоять лицом к ледогенератору, то справа находились лестница, с которой мы спустились, и чуть дальше – дверь во двор. Слева была тоже дверь – она вела в бар. Сзади же был небольшой коридорчик. Туда Галя и повела меня.
Сделав несколько шагов, мы оказались у холодильников. Один из них поддерживал температуру чуть выше нуля, а второй предназначался для заморозки. Оба были забиты десертами: кексами, пирожными, тортами и пакетами с какой-то непонятной ерундой.
– Поставщики привозят нам еду замороженной, – прокомментировала директор. – В морозилке мы храним её, а в холодильнике размораживаем. Очень важно, чтоб разморозка происходила не резко, не при комнатной температуре: так меньше страдает качество. И ещё обязательно надо следить за тем, какие десерты подходят к концу, и вовремя ставить на разморозку новую порцию… Да, и самое главное! Обязательно делай наклейку со сроком годности на каждый продукт, который переставляешь из морозильника в холодильник! Кексы годны двое суток, этот тортик – двое, этот – двое с половиной…
У меня голова пошла кругом от обрушившегося потока информации. Сколько всего мне придётся понять и запомнить! И почему только люди считают, будто для работы в ресторане не требуются мозги?
– …В общем, всё это в учебнике написано, – закончила директор. – Все сроки, калорийность и состав придётся выучить.
– А названия?
– И их, само собой!.. Не переживай, у нас не такой уж большой ассортимент… Пока вопросов нет?
– Получается, что всё это вы сами не печёте? – спросила я о том, что волновало меня несколько последних минут. – Я думала, у вас тут свой кондитер…
– Нет, конечно! У нас даже кухни нет.
– Где же вы тогда посуду моете?
– На мойке! – с этими словами Галина толкнула очередную дверь.
Моим глазам предстала небольшая комната с выложенными белым кафелем стенами, высокими стеллажами из нержавейки, таким же металлическим столом с огромной дыркой, под которой была мусорка, посудомоечной машиной и раковиной с висящим над ней душем. Зачем на мойке душ, я не просила: постеснялась. Зато не постеснялась высунуть голову в квадратное окошко, находившееся в противоположной стене. Окошко вело в бар. По ту сторону стены стоял Валера с большим сифоном.
– Взбитых сливок на нос хочешь? – спросил он и, не дожидаясь ответа, поднёс ёмкость к моему носу.
Я втянула голову обратно.
– Это кто там хулиганит? – строго, но беззлобно спросила Галя. – Кто сливки тратит? Ты, Греков?
– Я новичков обучаю, – ответил Валера из-за стенки.
–
«Менеджер, а такой хулиган, – подумала я. – И за что его назначили начальником?»
Вслух решила спросить вот что:
– Галя, а тут быстро повышение дают? Много времени нужно, чтоб дослужиться до должности, как у Валерия?
– В смысле? – Галя удивилась. – А какая у него должность?
– Ну, он же вроде как менеджер…
– Да сейчас! Это он тебе наболтал?!
– В общем… да…
– Что за дела, Греков?! – крикнула Галя в окошко. – Мы не только хулиганим?! Мы себе ещё и должности выдумываем?!
– Уж нельзя и пофантазировать… – буркнул Греков.
– Уж ты мой мечтатель! – сказала директор с улыбкой.
А я подумала, что, кажется, в «Корице» неплохая атмосфера. Раз тут шутят, и шутки понимают, значит, люди работают хорошие. И умные. Ведь глупые юморить не умеют.
Мы прошли мойку насквозь (впрочем, для этого понадобилось всего несколько шагов), вышли через дверь, находящуюся напротив той, где вошли, и оказались в маленьком коридорчике, примыкающем к залу. Здесь были вход в туалет, инвентарная (комната, где хранились швабры и веники) и лестница на второй этаж зала. Совсем рядом был край барной стойки – то место, где можно попасть в зал из бара и наоборот…
Одним словом, помещения «Корицы» походили на анфиладу: можно было идти в любую сторону, попадать из одной комнаты в другую и никогда не оказываться в тупике.
После «экскурсии» по подсобке Галина ввела меня в бар и показала, как он устроен. Чего только не было в этом, казалось бы, маленьком закутке! Блендер для коктейлей, гриль для бутербродов, соковыжималки для апельсинов и для других фруктов, разделочные доски – для мясного, для овощного и рыбного по отдельности… Холодильники, каждый под собственным номером: часть – под рабочей поверхностью бара (для молока, минералки и соусов), часть – не что иное, как стеклянные витрины, снабженные термометрами и множеством ярлычков, означающих сроки годности выставленных на обозрение десертов. Потом, конечно, содержимое всех шкафчиков внизу и наверху: картонные стаканчики для кофе, подставки под четыре таких стаканчика, начатые и не начатые упаковки сахара, кофейное зерно в большом мешке, мерные ёмкости, весы, всякая химия для чистки барной техники… В общем, всего не упомнишь! В баре был продуман каждый сантиметр: и на каждом сантиметре находилось что-то нужное, чему полагалось всегда быть именно здесь, а не миллиметром дальше.
Впрочем, главными вещами в баре были, разумеется, не шкафчики со всякими полезными мелочами, а касса с кофемашиной. Пока Галя разъясняла мне, что где, бариста Анна (да, та самая!) считала мелочь в кассе, а другая девушка – упитанная, низенькая, очень сосредоточенная и кажущаяся даже немного мрачной – возилась с кофемашиной, производя непонятные измерения с секундомером и крохотными мерными стаканчиками. Что касается Валеры, то, закончив делать сливки, он объявил, что в протирке полок нет ни малейшей необходимости, и стал интересоваться, нет ли на витрине «лишних тортиков».