Кофейня - любовь, с привкусом кофе
Шрифт:
В этот раз он пошел с ним к умывальнику. Сам аккуратно намочил волосы Лешика, расческой, прихваченной с комода, осторожно расчесал влажные прядки, придавая им хоть какой-то подобие порядка. И только потом, помог натянуть новую кофту взамен старой.
Они уже опаздывали с выходом на две минуты.
"Ничего", твердил он себе, " времени еще хватит". Да и не выгонят же их из садика за опоздание, в самом деле? А если и так…, ну что ж, возьмет сына с собой. Правда Лена может решить, что он не справился.
Алексей вздохнул, и решил, что в таком случае найдет какой-нибудь железный
Немного расслабившись от понимания, что ему есть куда отступать в случае провала, Леша стал меньше торопить сына.
И, как ни странно, тот, ощутив это, засобирался теперь гораздо быстрее. В конце концов, они все же вышли, пусть и с опозданием на пятнадцать минут. Но тут уже была вина и Алексея. Он два раза возвращался от лифта в квартиру, вспоминая, что не закрутил кран с водой, наспех натягивая на сына куртку, а потом, просто решил на всякий случай проверить, что не напортачил.
"Ему, определенно, необходима практика", сделал Леша вывод, щелкая застежкой ремня детского креслица, которое вчера купил в супермаркете. Сын ему весело улыбнулся. Очевидно, малыш был менее придирчив к способностям папы, чем он сам.
Дороги все еще не были расчищены от снега, и спустя десять минут Леша этому искренне радовался. Можно даже сказать, что в его душе родилось нечто, сродни ликованию. Потому что, подъезжая к указанному Леной зданию, он понял - они были не единственными, кто приехал с опозданием. И пусть большинство родителей, скорее всего, задержались из-за плохого состояния проезжей части, которое почти не имело значения для внедорожника Леши, он не собирался посвящать хоть кого-нибудь в эту тайну. Разве что…, у него ведь был "сообщник", и с ним стоило договориться.
Припарковавшись на стоянке у сада, он повернулся к сыну.
– Лешка, у меня к тебе огромная просьба, - он заметил, что ребенок поднял лицо и внимательно посмотрел на него.
– Давай, мы не будем рассказывать ни маме, ни кому-то еще, почему немного задержались? Пусть они думают, что это из-за снега. Хорошо?
– А мама говолит, что обманывать - плохо, - немного подумав, проговорил малыш.
– Так мы и не будем обманывать, просто промолчим, - предложил Леша, потянувшись, чтобы отстегнуть сына.
– А это - не плохо?
– уточнил ребенок, выбираясь из своего кресла.
– Нет, - уверенно ответил он, - зато мама не расстроится. И будет нами довольна.
– Тогда, хорошо, - кивнул Лешик с широкой улыбкой.
Однако не успели они и пройти пару шагов по дорожке, расчищенной дворником от снега, как ребенок остановился, настойчиво дергая его за руку.
– А если мама спросит?
– хмуря бровки, спросил малыш.
Алексей вздохнул, понимая, что поставил перед сыном достаточно сложную моральную задачу. Подхватив ребенка на руки, чтобы и дальше не терять время, он задумался и сам.
– Давай так, если мама спросит - мы все ей честно расскажем, - наконец решил он.
– Но если нет - скажем, что добрались до садика, и все у нас было хорошо. Договорились?
– Да, -
И все-таки, несмотря на все хлопоты и суету этого утра, он понял, что был бы рад начинать так каждый свой день. Вот с такой метушни. И поцелуя Лены, которого ему сейчас очень не хватало.
Вздохнув, Леша ускорил шаги.
Второе ему, пока, точно не светит. По крайней мере, до тех пор, как он не доберется до больницы. Да и то, вероятнее всего, придется самому наглеть, и наглядно показывать Лене, что и ей хочется его поцеловать.
Решив подумать об этом после того, как сдаст ребенка на руки воспитателям, Алексей открыл дверь, пропуская вперед идущую рядом женщину с ребенком, который был старше Лешки года на два. Та как-то настороженно посмотрела на него, но пробормотав "спасибо", быстро зашла в тепло здания.
"Странно", подумалось Леше. " Он конечно небритый, но не настолько же страшный, чтобы его так разглядывали".
В коридоре сада вкусно пахло свежей выпечкой и было очень тепло.
– Везет вам, Лешка, - улыбнулся он сыну.
– Вон, какой вкуснятиной пахнет.
Малыш и сам принюхался, старательно вытягивая нос и шумно дыша, а потом кивнул.
– Будут ватлушки на завтлак, - авторитетно заключил он, и Алексей решил не сомневаться в этом выводе.
– Вот я и говорю, везет, - подмигнув ребенку, он осмотрелся.
– Ну что, показывай, где ваша группа.
Сын, довольный таким вниманием, с сияющим лицом потащил его за собой по коридору.
Пока они дошли до группы Лешика, на втором этаже, на него оглядывались все встреченные люди. Алексей начал серьезно беспокоиться, что же с ним не так.
Когда же они зашли в раздевалку, заполненную десятком небольших шкафчиков с разными наклейками, и длинной скамьей в центре, он наконец-то понял, что служило причиной такого пристального внимания.
Несколько родителей, торопливо переодевающие своих чад, и воспитатель, что-то рассказывающая им еще за секунду до этого, замерли, с удивлением и интересом уставившись на вошедших.
Алексей поздоровался, не уверенный в том, что надо говорить, и задумался, есть ли какие-то обязательные сведения, которые он должен сообщать воспитателю с порога. Лена ничего не говорила ему насчет этого. Но его сын, не замечая возникшей неловкости, шустро потянул Лешу в противоположный угол комнаты.
– Мой шкафчик - тот, - радостно рассказывал он, привычно лавируя между детьми и родителями. Леше же подобное давалось не так просто.
– С носологом. Смотли, видишь, буква "Н".
Малыш гордо ткнул пальцем в букву, приклеенную рядом с картинкой, на которой, действительно, был изображен носорог. Ребенка совершенно не смущала тишина, все еще стоящая в раздевалке. Казалось, что все присутствующие продолжали на них смотреть. Впрочем, так и было, даже больше того: насколько Алексей видел, из коридора, ведущего в зал группы, высунулась еще несколько детских мордочек, привлеченных, очевидно, возникшим здесь молчанием. А за этими детьми, столь же заинтересованно изучая его, стояла уже немолодая пухлая женщина.