Кофейня - любовь, с привкусом кофе
Шрифт:
Обычно, он наспех жевал какие-то галеты или нечто в том же роде, даже не задумываясь о вкусе, запивал все парой чашек крепкого растворимого кофе, и курил. А потом отправлялся на работу, где сидел гораздо больше лимитированного времени.
Отбросив воспоминания и кое-как смахнув холодные брызги с лица, он решил, что "само высохнет", как вчера убеждал его Лешик после умывания, и поспешил на кухню. Но остановился на пороге, осознав, что не хватает сил его переступить.
Лена, в самом деле, жарила оладьи. Он понятия не имел, из чего именно она сделала тесто, потому
И все же, единственным, что, или вернее, кто, целиком и полностью завладел вниманием Алексея - была Лена.
Она стояла к нему спиной у плиты, переворачивая еще одну партию оладьей на сковороде, и расспрашивала Лешика, как он провел вчерашний день в садике. Было очевидно, что его появления Лена не заметила, и он не спешил сообщать о нем ей, любуясь этой женщиной. Своей женщиной. Единственной, которая всегда была, и всегда будет нужна ему.
Лена снова одела его футболку, только новую и, очевидно, совершенно не волновалась о том, что может испачкать ту в брызгающее со сковороды масло. Что ж, и Алексею было все равно. Распущенные волосы, расчесанные с утра только пальцами, он мог бы поклясться в этом, Лена отбросила на плечи и заправила за уши, чтобы не мешали готовить. А ее голос, когда она о чем-то спрашивала Лешку, звучал с хрипотцой.
Черт! Алексей понял, что зря не надел штаны, едва вспомнил, отчего именно голос Лены сегодня утром звучит так. Все его тело, в первый же момент появления на кухне, отреагировавшее на любимую и желанную женщину, напряглось. Леша выругался в уме, и сделал первое, что пришло в голову - в два шага пересек разделяющее их пространство и крепко прижал любимую к себе, обняв за талию. Хорошо, что кухня, как и во всех домах советской планировки, была небольшой.
Слегка вздрогнув, наверное от неожиданности, Лена тут же запрокинула голову, уперевшись ему в плечо затылком и со счастливой улыбкой тихо прошептала:
– Доброе утро, Леш.
– Доброе, котенок. Просто великолепное, - у него самого голос сел от всего, что Алексей чувствовал в этот момент. И засунув руку под ее футболку, он положил свою ладонь на ее кожу, чуть задевая мизинцем кружево трусиков.
Однако, справедливости ради, стоило признаться, что идея оказалась не особо удачной, и лишь больше распалила Лешу. Потому что теперь он не просто созерцал всю ее красоту, а плотно прижимал теплое и нежное тело Лены к своему. Так, что они казались кусочками одной головоломки, наконец-то вставшие на свое истинное место. И его возбужденная твердая плоть явственно упиралась Лене в изгиб ягодиц. Не то, чтоб он это планировал. Просто поддался порыву.
Лукаво усмехнувшись, понимая всю сложность его ситуации, Лена сделала то, чего он никак не ожидал от нее. Повернувшись к Алексею лицом, она подняла на него свои невинные карие глаза и жарко поцеловала в губы, а ее рука при этом, пользуясь тем, что тело Алексея закрывало ее от их
Леша едва удержался, чтобы не застонать. Или не выругаться. Он не мог определиться вот так, с ходу.
Его дыхание стало частым и резким, а пальцы, непроизвольно, сжались сильнее, чуть подтягивая Лену к себе, чтобы прижать ее еще плотнее. Однако он сдержался.
Но его выдержка закончилась, когда она, продолжая поцелуй, ничуть не стесняясь, скользнула внутрь его трусов и тонкие пальцы, обхватив набухший член, нежно потерли головку.
Упершись лбом ей в макушку, он пробормотал проклятие.
Что вызвало у Лены только довольную улыбку и ни капли раскаяния.
Едва он собрался ее проучить, показав, как опасно дразнить голодного во всех смыслах мужчину, на кухне раздался оглушительный крик их сына:
– Голят!! Они голят, мама!! Они буду челные!!!
Резко дернувшись, Лена стремительно отвернулась к плите. При этом резинка его плавок достаточно чувствительно хлопнула Лешу по коже. Но и этот не снизило напряжение, которое горело в нем похлеще тех самых оладьей. Вовсе не деликатно отпихнув его от плиты бедром, Лена схватила пластиковую ручку сковородки и одним движением струсила все оладьи на пустую тарелку, покрытую бумажной салфеткой, которая стояла рядом.
Выпечка, в самом деле выглядела немного темной… Эта партия, определенно, сгорела.
Пока Леша рассматривал лепешки, Лена сунула сковородку под струю воды. Ополоснув ее, а затем, помыв руки, она стала рядом, оценивая степень ущерба.
– Подгорели, - констатировала она, в конце концов.
– Вот, что бывает, когда отвлекают повара, - все так же лукаво посмотрев на него, Лена взяла тарелку, чтобы выкинуть оладьи в мусор.
Но Леша успел перехватить ее руку.
– Подожди, я съем, - он забрал тарелку у нее.
– А мама говолит, что незя есть черное, заболеешь, - авторитетно произнес Лешик, внимательно следя за тем, что они делают, и при этом, уже жуя первую оладью.
– Вот именно, - Лена никак не хотела отдавать тарелку, - я не для того вставала в пять утра и рыскала по твоей кухне и соседям, чтобы теперь ты горелые ел. Вон, - она кивнула головой в сторону стола.
– Куча хороших, садись и не выдумывай.
Леша сел. Не потому, что был таким послушным. Просто опешил от ее слов.
Хотя… мог бы угадать. Если мука и сахар у него еще в шкафчике завалялись с прошлого проживания Лены в этом доме, то вот варенья, которое сейчас стояло в пиале возле тарелки с угощением - точно в его доме не было.
– И к кому ты в такую рань ходила?
– он удивленно и немного насмешливо покачал головой, а потом не удержался, притянув Лену к себе, заставил сесть ему на колени.
– К бабе Вере, - Лена улыбнулась, бросила испорченную выпечку в ведро, не поднимаясь с его рук, и покорно откусила кусочек оладья, который он ей протянул.
– Кошмар, разбудила бедную старушку в такую рань, и все из-за меня, - засунув остаток лепешки себе в рот и с наслаждением пережевав его, Леша уткнулся носом ей в шею.