Кофейня (сборник)
Шрифт:
Когда он пришел в себя, за окном уже было темно. С большим трудом он поднялся и включил свет. Разбитая кружка под ногами – видимо, это осколком он зацепил руку. Так, небольшая царапина, о которой он сразу же забыл, посмотрев на часы. Без восьми минут три. Ночь. «Неужели я так пролежал почти сутки?» – с удивлением подумал он. Голова раскалывалась. Тошнота. Сильная тошнота. Такое ощущение, что выпил он полбара, а затем упал у самой кровати. Окурок под ногой, табачная вонь. Посмотрев на все это со стороны, он тихо, с отвращением процедил сквозь зубы: «Какой же ты слабак!» Ему было
Приняв душ, он набрал из-под крана воды и выпил стакан залпом. Самочувствие у него было неважное. Посмотрев в зеркало, он криво улыбнулся и сказал про себя: «Какой же ты красавец! Все женщины твои, стоит тебе только выйти на улицу!» Достав бритву, он побрился и похлопал себя по щекам. Резкий запах одеколона быстро приводил его в чувство. «Вот теперь лучше», – мысленно подбодрил он себя.
Он вышел на балкон. Приятная прохлада захватывала дух. Так тихо и спокойно – вот в таком мире он хотел бы жить. Без людей и шума, вечных криков и суеты. Жизнь будто остановилась в четыре утра. Это было неописуемо красиво. Вот бы остановить стрелки часов…
…повторял он себе, глядя в ее глаза, как в книгу, которую перечитывал день за днем. Дословно. Наизусть… Что скрывали те веки? Дождь? Нет. Карие… И усталые, как солнце, что так отчаянно будит мир, который его же за это и ненавидит. Сонные… Темные мысли не оставляли ее в покое. Ни на минуту. Ни на шаг…
Он наблюдал за ней. В ее походке не было курса. Гордости. Решительности… Не глядя под ноги, а впереди… Не увидев ничего. Обернуться? Ведь то, что было за спиной, сопровождало ее день за днем. На каждой улице и за каждым углом. Оно дышало ей в затылок, не в силах коснуться волос… Не в силах заставить ее посмотреть назад. И только на распутье она задала себе вопрос: «А стоит ли…?»
– Ты не пришел, – спокойно, но огорченно сказала она, отводя глаза в сторону.
Он хотел взять ее за руку, но она ему этого не позволила.
– Не смей ко мне больше прикасаться, – ответила она на его жест, глядя в стеклянные глаза, в которых увидела собственное отражение.
Зеркало… Первое, что пришло ей в голову, – зеркало. Она испугалась. Ее пальцы задрожали от волнения, и она незаметно, как ей показалось, попыталась спрятать свои руки, сложив их на коленях. Что это было? Взгляд… Будто она смотрела не в глаза человеку, а в
– Кто ты? – спросила она после длительной паузы.
Он молчал, не отводя от нее глаз. Может, у него не было ответа, но, скорее, просто не было его… Рядом.
– Ты мне был нужен как никогда, черт бы тебя побрал! Раньше и дня не проходило, чтобы ты не появился здесь. Я даже имени твоего не знаю!
– Роза…
Он хотел что-то сказать, но, не найдя подходящих слов, плавно нагнулся к ней, обхватив рукой ее шею, а другой гладя ее лицо, и поцеловал.
Это было так неожиданно, и к этому она была совсем не готова, но и оттолкнуть его не смогла. Наоборот, Роза еще сильнее прижала его к себе и целовала так, как целуют только любимых – с закрытыми глазами и открытым сердцем.
– Я хочу еще, – не открывая глаз и прикусив верхнюю губу, прошептала она.
Он закурил, и раз за разом повторял про себя: «Дурак… Какой же я дурак! Что я делаю?» Ему было горько и стыдно смотреть на ее счастливое лицо. Улыбку. Как она расцветает на его глазах. Он понимал, что это неправильно, но ничего с собой поделать не мог. Он сломался. Еще тогда, в квартире, на холодном полу, среди вонючего сигаретного пепла и осколков разбитой кружки… Уже тогда он был сломан.
– Роза, мне нужно… – слегка растерянно начал он, но она его оборвала, открыв глаза.
– Ты и правда считаешь меня такой наивной? – Ему в слезах не приходилось видеть столько боли, сколько было в ее улыбке.
Она улыбалась, не отводя от него глаз и слегка наклонив голову, но взгляд ее был серьезным. Со стороны могло показаться, что она им увлечена и просто заигрывает.
– Ну, скажи это, я хочу услышать, – наигранно сказала она.
– Ты не в моем вкусе.
– А может, я слишком хороша для тебя? – рассмеялась она.
– Одно другому не мешает, – с улыбкой поддержал ее он.
Она показала себя в другом цвете, возможно, сама того не желая. От грусти и следа не осталось. Тепло… Ее смех согревал его остывшие внутренности. От него исходило необычайное тепло. Такое чувство, будто на ладони таял лед.
– Знаешь, мой милый незнакомец… Я хочу, чтобы ты это знал. Ты – в моем вкусе. Но не настолько хорош для меня… Хотя целуешься великолепно.
После этих слов она встала и без лишних церемоний забрала книгу, которую он так упорно не хотел ей отдавать. Гордой походкой она направилась к выходу, но у самой двери остановилась и на мгновение застыла на месте. Затем обернулась и направилась к нему.
– До встре… – не успел договорить он, встав из-за столика, как она обхватила его шею руками и…
Короткий и неожиданный поцелуй длиною в секунду. Такого поворота он даже представить себе не мог.
– Вот теперь прощай! – кратко и гордо донеслось из-за ее удаляющейся спины.
Выслушать… Чтобы кто-то просто слушал тебя, не вникая, не подавая даже вида сочувствия. Этого больше всего не хватает людям. Они не понимают, что главное – вовремя выпустить наружу все то, что пламенем горит внутри. Сами они не могут отпустить или камнем выбросить все то, что осталось позади. Оно накапливается капля за каплей, каждый день и каждую ночь. И с каждым криком все громче, а с каждым ударом – сильнее.