Когда Боги улыбаются

Велес Анна

Все трое магов обернулись в ту сторону, куда она указывала с некоторой тревогой.

– Ого! – Алек даже забыл поспорить с ней по этому весьма подходящему поводу. Таро в православной традиции тоже ведь не было. Но… перед ними было еще одно изображение Богородицы. На иконе, перед фигурой родительницы бога висели в воздухе семь мечей, сходящихся остриями в одной точке.

– Это уже как-то слишком, – потрясенно выдала Гелла. – Они складываются в звезду мага!

– Так, – Елена заставила себя собраться, не смотря на неприятные

ощущения, связанные с предчувствием. – В колоде Уайта семерка мечей представляет собой мужчину, крадущего с поля связку мечей, два из которых выпали из связки и воткнулись в землю. Совершенно иной рисунок.

– А значение карты, – подхватил Алек. – Бесчестный поступок. Предательство. В принципе, с учетом того, что тут кого-то убили, это имеет смысл.

– Сама масть мечей, это масть воинов, – продолжила Елена. – Но мы забываем, что говорим не о карте Таро, а об иконе.

– И между прочим, не о какой-то, – решила тоже поучаствовать Юля. – А об образе Богородицы.

– Она написана недавно, – рассматривая образ, поделилась Елена. – Но похоже, это лишь список с более древнего изображения. Хотя черты новой школы иконописи все же просматриваются. Как будто бы икону восстанавливали.

И она обернулась, обшаривая взглядом помещение часовни. Монах, довольно молодой, чистивший подсвечники от воска, тут же направился к ним, как хорошо вышколенный официант в шикарном ресторане. Но в монахе не было ничего, указывающего на желание угодить. Только вежливый интерес и нечто еще, что появлялось в глазах священников всегда при виде Елены. Конечно, по своему внешнему виду она мало напоминала верующую, но было в ней и что-то еще, что однозначно отличало ее от посетителей церквей. Она стояла посреди часовни с видом завоевателя на поле боя. Она бросала вызов. Даже, когда сама того и не желала. Обычно такой вызов вызывал у священников раздражение и даже злость. Но не в этот раз.

Елена присмотрелась повнимательнее. Аура монаха напоминала оклады икон, такой же ровный золотистый цвет веры с легкими всполохами оранжевого и голубого – любопытства и обеспокоенности.

– Чем могу помочь? – спросил он у нее.

– Очень интересная икона, – вежливо улыбаясь, заметила она. – И, кажется, очень редкая. Скажите, пожалуйста, как она называется?

– Это образ Божьей Матери «Умягчение злых сердец», – охотно ответил святой отец, голубоватые всполохи ауры стали реже. – Это довольно известная икона. И наши братья удачно сделали список с нее.

– Ваши братья? – оживилась Гелла. – Так вот откуда тут столько образов новой школы. У вас свои мастерские!

– Да, братья наши талантливы, и по восстановлении обители многие храмы наши были украшены иконами их кисти.

– То-то мне показалось, что все новые образы будто бы одной рукой написаны, по крайней мере, в едином стиле, – поддержала Елена. – Ваши братья потрясающе талантливы, святой отец.

– Вы можете приобрести

образы ваших святых покровителей в нашей церковной лавке при входе в монастырь, – предложил монах, как заправский рекламный агент. – Там же выставлено серебро.

– Отлично, – Алек чуть иронично улыбнулся. – Мне больше по душе смотреть на эти …произведения церковного искусства в храмах. Вот только…

Он чуть замялся и посмотрел на Елену.

– Тут кто-то умер? – напрямую спросила она монаха. В конце концов, он прекрасно представлял, кто перед ним. Какой смысл разыгрывать спектакли.

Взгляд монаха изменился. Теперь он был чуть напряженным и отстраненным, как бывает у человека, когда ему задают слишком личный или просто неприятный вопрос. А всполохи голубого в его ауре усилились.

– Здесь погиб один из прошлых настоятелей нашего монастыря, – все же суховато ответил он.

– Прямо возле этой иконы, – Елена указала на место перед образом Богоматери.

– Он часто любил молиться здесь в одиночестве, – подтвердил монах.

– И тут его и убили, – тихо заметила Юля.

– Тогда на общину напали, надеясь похитить ценности нашего монастыря, – он говорил с явной неохотой. – Нашего настоятеля долго пытали, прежде чем убить, но он так и не выдал место нахождения тайника.

– Простите, – извинилась Гелла с самым очаровательным видом. – Что заставили вас вспоминать столь грустные вещи.

– Да, такова история нашей общины, – он чуть пожал плечами.

– Могу я задать последний вопрос? – не удержалась Елена. – А какая икона висела тут до этого?

– Это был образ одного из старейших святых, коему поклоняются в православной традиции, – тон его стал прежним, вежливым и доброжелательным. – К сожалению, он был похищен.

– А что за святой? – поинтересовался, как бы между прочим, Алек.

– Святого Власия образ, – было понятно, что расспросы монаху уже надоели.

– Извините еще раз, – Гелла опять разулыбалась и стала поворачиваться к выходу. – По вашему совету, мы обязательно посетим церковную лавку. Серебро, ладан, святцы, – все это очень интересно.

Елена чуть кивнула монаху и тоже направилась к выходу.

Они спустились по ступенькам и остановились, не решив, куда направиться теперь.

– Как-то мне не очень понравилось в этой часовне, – поделилась Юля.

– Да уж, – Гелла картинно поежилась. – Похоже, наша игра оказалась не такой уж и безобидной.

– Но она становится все более интригующей, – заметил Алек с явно преувеличенным энтузиазмом. – Убитый настоятель, Иоанн снова с чашей. Святой Власий. Лен, ты когда-нибудь видела эту икону?

– Не помню, – она все еще не отделалась от своих неприятных впечатлений. – Но зато я очень хорошо знаю, кто такой святой Власий на самом деле.

– Велес, – подсказала Гелла. – Может, это и есть символ наших поисков? Некий языческий артефакт?