Когда будущее стало чужим
Шрифт:
— Их нельзя выпускать, — сказала негромко Эйлин.
— Само собой, — кивнул Брант. — Они сюда потом такую же ораву приведут. Надо гасить всех.
— Эй! — заорал один из пяти уцелевших бандитов. — Мы без претензий! Этот баклан свое получил, мы не при делах! Давайте разойдемся миром! Может, вместе чего удумаем. Мы тут пару жирных фермеров знаем. Будем их вместе доить.
— Да! — подхватил второй голос. — Мы думали, вы лохи, хотели получить с вас. А вы вон какие резкие. Парни, мы, в натуре, без претензий. Тот, жирный, за свой базар уже ответил. Давай расходиться, патронов жалко.
— Конечно, давай расходиться. Мы тоже без претензий. Подходите,
— Нет уж! — ожидаемо крикнули ему в ответ. — Давай, лучше ты к нам. Мы отъедем и поговорим.
— Слушай, да ты меня совсем за дурака держишь! — заорал Брант, а потом негромко добавил Айкену. — Бронеход заводи. Тут без вариантов.
Единственный исправный бронеход из его родной части они пригнали сюда, и он стоял во дворе, заботливо укрытый тентом. Раз в неделю его заводили и проезжали вокруг фермы. Больше Брант не разрешал, берег топливо. Айкен повернул ключ, и двигатель довольно затарахтел, выбрасывая вонючий дым из выхлопной трубы. Идгар сел за пулемет. Ворота резко открыли, и бронеход вырвался наружу прямо к тому месту, где спрятались оставшиеся в живых бандиты. У тех не выдержали нервы, и они побежали, поняв, что прямо сейчас бронемашина перемешает их с грязью. Четверо из пяти получили пули в спину, а пятого незатейливо раздавили рифленой резиной колес.
— Ну что ж, с почином, — сказал сам себе Брант. — Думается мне, такие гости к нам еще не раз придут. Может, имеет смысл нам самим к ним наведаться. Да и фермы эти пощупать.
— Эй! — крикнул он группе своих людей, что пошли собирать трофеи. — Поаккуратней там! Вдруг кто притворяется! Если раненые будут, сюда тащите, допросить надо!
И он присел на деревянный чурбак, успокаивая колотящееся сердце. Что ж, у них есть шанс в этой новой жизни. Брант это знал точно.
Шел девяносто седьмой день катастрофы. Впереди была целая вечность. И зима…
Глава 23
— Ну, вы и звери, — заявил Макс, открыв глаза, и увидев над собой лицо далекого правнука. — Это же надо, так над людьми издеваться!
— Ну, я же тебе говорил, дурацкое время было, — пожал плечами Ардашир. — Эпоха Высокого Гуманизма. Сейчас бы мы с ними не церемонились. А так у них был шанс.
— Так это вы еще и церемонились? — раскрыл в изумлении глаза Макс. — А сейчас как поступили бы?
— Ну, — помялся Ардашир, — жители этой территории просто не проснулись бы утром. Потом туда зашли бы роботизированные комплексы по утилизации отмершей органики. Все здания и сооружения были бы снесены, земли рекультивированы, а потом на этом месте сделали бы заповедник по разведению благородного оленя. И возили бы туда всех местных князьков на экскурсию. Раз в год. Принудительно.
— Какие вы добрые и чуткие люди, — с удивлением протянул Макс. — Даже не ожидал. Я думал, залили бы там все напалмом или яд какой-нибудь в воду добавили бы.
— Так мы бы и добавили, — непонимающе посмотрел на него Ардашир. — Вот, прямо так, как ты сказал. Яд в воду, селективный нейротоксин. От него даже кошка не чихнула бы. Только на людей действует.
— А, ну хорошо, — успокоился Макс. — А то я уже подумал, что начал в людях ошибаться. Даже как-то на душе легче сейчас стало.
Они помолчали. Макс выехал из капсулы, и стал снова подвергаться массажу и электростимуляции.
— Слушай, забыл спросить. А в том споре кто выиграл? Король-людоед зиму-то продержался?
— Продержался, конечно, — удивился Ардашир. — Императрица выиграла, Я вообще не понимаю,
— Ну, и как, он ей Кипр отдал? — поинтересовался Макс.
— Отдал, конечно, — удивился вопросу Ардашир. — Это же пари. Как можно проигрыш не отдать? Только он его потом назад отыграл. Император тоже хитрец еще тот был. Они туда целую группу агентов послали, и огромное количество камер установили. Бывший король даже, пардон, в туалет не мог сходить, чтобы в объектив не попасть. Они тогда с императрицей еще много раз спорили. На исход различных ситуаций. Например, изнасилует он какую-нибудь бабу, или просто сожрет.
— Так это они так скуку развеивали? — догадался Макс. — Затейно тут отдыхают.
— А как еще императорским особам скуку развеять? — в тон ему ответил Ардашир. — Представь, ты повелитель миллионов людей, и можешь практически все, что твоей душе угодно. Все мыслимые и немыслимые удовольствия ты уже перепробовал, а новых ощущений хочется.
— Ты это мне говоришь? — с изумлением спросил Макс. — Ты внучек, не забыл, часом, с кем разговариваешь? Я, вообще то, над миллионами людей абсолютной властью обладал. Да такой, что вам и не снилось. Я мог всю Ниневию на кол посадить, и мне бы никто даже слова не сказал бы. Мы когда туда вошли, то увидели крепостные башни, человеческой кожей обтянутые. Нам еще воинов сдерживать пришлось, они уже готовы были резню устроить.
— Да, я как-то не подумал, — смутился Ардашир. — Прости.
— И при всем этом, ты сам видел, во что я был одет, — разошелся Макс. — Ты на мне золото видел? Или бриллианты какие? Наша религия воздержание и скромность пропагандировала. Я ведь даже своей жене не изменял, а вы меня из-за этого в гомосеки записали. А ну, находи в своих архивах, что моя жена была Ясмин, и что я ее любил. И что мужики меня в сексуальном смысле не интересовали.
— Не могу, — замотал головой побледневший Ардашир. — Невозможно! Это будет катастрофа планетарного масштаба! Ты даже не представляешь… Особенно про мужиков…
— Ладно, потом исправлю, — милостиво махнул рукой Макс. — Спите тут с кем хотите. Хоть гарем из-за вас бери. Меня же Ясмин за это убьет.
— Ревнивая? — с любопытством спросил Ардашир.
— Да не то слово, — вздохнул Макс. — Я же теперь в жизни никому не скажу, что в этих ваших иллюзиях творил. Это же все не по-настоящему было? — с надеждой спросил он у внука.
— Обижаешь! Еще как по-настоящему! — оскорбился Ардашир. — Все гормональные всплески были твоими собственными, а физиологические жидкости в этой капсуле удаляются автоматически. В эти моменты, кстати, у тебя была полная свобода действий. Так что ты сам с этими девчонками кувыркался.
— Твою ж мать! — присвистнул Макс. — Это я с Айданой, Гульбахар и Эйлин по-настоящему спал?
— Ну конечно! — радостно улыбнулся Ардашир. — Первую брачную ночь Ахемена и Гульбахар, кстати, вообще единицы проходили. О ней даже знают немногие. Гульбахар у нас символом невинности и чистоты почитается, поэтому никому этот момент не загружают. Он немного помялся и добавил:
— Ну, понимаешь, эта версия только весьма влиятельным персонам доступна.
— Она меня точно убьет, — простонал Макс. — Ну, ни хрена себе вы тут историческую науку изучаете! Конкурс, наверное, на исторический факультет бешеный.