Когда дружба провожала меня домой

Гриффин Пол

– А мне нравятся оба, – ответила Галлея.

– В тысяча девятьсот пятом году парк весь переливался серебристыми и золотистыми огнями.

– Это потому что фото черно-белое. А новый парк яркий сам по себе. Только посмотри на эту розовую краску. В любом случае, ты сможешь вернуться в старый парк, если я позволю тебе прочитать мой рассказ. Чего конечно же никогда не будет, какая досада, потому что главная во всей истории сцена происходит именно в Луна-парке тысяча девятьсот пятого года.

– Понимаю. Но я на тебя не давлю…

– Ладно, ладно, если ты

так настаиваешь. Но предупреждаю, несмотря на всю внешнюю храбрость, когда дело касается творчества, я становлюсь ужасно ранимой. А посему, если он тебе не понравится, все равно скажи, какой он классный. В этой ситуации ложь меня совершенно устраивает.

– Договорились.

Галлея шумно выдохнула:

– Итак, жила-была девочка.

– Как всегда.

– И убежала она в Луна-парк.

– В новый или старый?

– В оба.

– Интересно, – произнес я. – А почему она убежала? Из-за плохих родителей?

– Нет, они погибли в автомобильной аварии.

– Как всегда.

– Ну надо же было как-то от них избавиться? А этот способ самый гуманный, хоть и быстрый. А как еще по-другому сделать ее сиротой? Это же история для детей от десяти до четырнадцати лет, и по правилам нужна сирота.

– Я тебя понял.

– Так вот, девочке постоянно снились сны о том, как она летает. И она решила стать акробаткой, поэтому начала тренироваться. Знаешь такой аттракцион, где можно качаться на трапеции, тебя еще пристегивают ремнями, чтобы ты не упал? В общем, она стала тем, кто как раз пристегивает людей.

– Оператором аттракциона.

– А по ночам, когда парк закрывался, она тренировалась. Вот только у нее получалось не очень хорошо. Ей не хватало уверенности, понимаешь? И нужен был тот, кто бы ее поддержал.

– И вот тут появляется парень. Дай угадаю: он выключает свет в парке после закрытия. Местный электрик или как там его.

– Нет, но идея мне нравится. Пожалуй, украду.

– Без проблем. У меня всегда все воруют.

– И что же именно? – спросила она. – Ты разве богат? Богатые люди вызывают у меня недоверие и в то же время восхищение.

– Для двенадцатилетнего я вполне ничего. У меня третий по протяженности маршрут по доставке купонов во всем районе.

– Ух ты.

– Спасибо. Так как они познакомились, эти мальчик и девочка?

– Через ее друга – мага, который работал в парке, – сказала Галлея. – Но тут я вынуждена остановиться. Прежде чем услышать продолжение, тебе придется познакомиться с моим папой.

– Почему?

– Чтобы понять историю, нужно поверить в магию, а Меркуриус Рейне как нельзя лучше для этого подходит.

– Меркуриус Рейне?

– Ага. А теперь скажи мне, как тебе рассказ, исходя из услышанного?

– Очень понравился.

– Опять ты врешь.

Девочка чмокнула меня в щеку и, подхватив Флипа, спустилась к воде. Пес носился по берегу за морской пеной, а она всячески его подбадривала. Солнечные лучи, словно прожекторы, вспыхивали с разных сторон. Один из них осветил Галлею, создав вокруг нее золотистое сияние на целых десять или одиннадцать секунд.

По

дороге домой мне не давала покоя одна мысль – я не хочу уезжать во Флориду. Как только мы приблизились к дому, Флип начал скулить. Я решил, что дело в начавшемся дожде. Но нет.

Я вошел в квартиру и увидел сидящую за кухонным столом рядом с мамой пожилую женщину. Флип тут же запрыгнул к ней на колени, и та принялась обнимать его и целовать, приговаривая:

– Дорогой мой, мамочка так по тебе скучала!

12. Путешественница из прошлого

Флип смахнул языком слезинки с глаз пожилой женщины. Она была в грязной одежде и стоптанных кроссовках. Она показала мне замусоленную фотографию, где они с Флипом сидели в обнимку перед сосной, украшенной красными и серебристыми огоньками. На снимке женщина казалась милой: с доброй улыбкой и в опрятной одежде. Хвост у пса не был изгрызенным, а шерсть казалась настолько пушистой, будто его полтора часа обдували феном.

– Первое Рождество Спенсера, – проговорила женщина.

– Мы назвали его Флипом, – сказал я.

Заслышав имя, предложенное Галлеей, пес вырвался из рук женщины и прыгнул ко мне на колени. Он дрожал.

– Где вы живете? – спросила мама и налила женщине чашку кофе.

– Спенсер, – позвала женщина. – Иди ко мне, мой ангел.

Я опустил собаку на пол. Флип некоторое время колебался. Потом подошел к бывшей хозяйке, лизнул ее руку и вернулся ко мне.

Женщина кивнула.

– Понимаю, – проговорила она и окинула глазами нашу уютную кухню. Взглядом задержалась на фотографии Лауры, а потом посмотрела на Флипа у меня в руках. – Похоже, Спенсер нашел здесь хороший, безопасный дом, – сказала она. – То есть Флип. Он обрел семью.

Я не собирался ничего говорить, а мама уже хотела обсудить сложившуюся ситуацию, когда женщина вскочила и выбежала из квартиры.

– Бен, возьми зонт и иди за мной, – попросила мама. – А Флипа оставь здесь.

Двери лифта захлопнулись, как только мы подошли. Мы дождались следующего и спустились вниз, но женщины уже не было в подъезде. Мы вышли на улицу. На дворе стоял сентябрь, было холодно, и шел дождь. Ветер срывал с деревьев листья. Тут в конце улицы я заметил женщину, она сидела на обочине.

– Пойдемте к нам, – предложила мама. – Мы угостим вас вкусным горячим супом.

– Сорок долларов, – проговорила женщина. – Я заболела. Мне пришлось обратиться к врачу, но я не смогла оплатить счета за лечение. Тогда я потеряла квартиру. В приюты для бездомных с собаками не пускали, и нам приходилось ночевать в залах ожидания аэропортов, кочуя из одного в другой, когда нас выгоняли охранники. Однажды, пока я спала, какой-то мужчина попытался украсть у меня Спенсера. После этого мы стали спать в помещениях банкоматов. Как-то вечером я просила милостыню перед банком и придерживала дверь для людей, следующих к терминалу. И какая-то женщина предложила мне сорок долларов за Спенсера. Она показалась мне милой. Я думала, Спенсеру с ней будет безопаснее.