Когда герои падают
Шрифт:
Если я закрыла глаза, чтобы вдохнуть его аромат лимона и перца, пока он склонялся над моей спиной, он этого не заметил.
— Ты самая приводящая в бешенство женщина, — возразил он, но его глаза сверкали, как ночной пейзаж Нью-Йорка за моими окнами.
— Какая пара, — вмешался Себастьян с протяжным акцентом.
Я бросила на него взгляд, но он только расширил глаза в напускной невинности и снова устроился на подушках, с другой стороны, от меня.
— В последний раз, когда я видела вас вместе, ты практически выбивал из Данте информацию о Кози.
Себ пожал плечами.
— Мы мужчины. Мы разделили бокал вина и поговорили о женщинах однажды вечером, когда летом
— Старые друзья, — согласился Данте.
— Мужчины, — пробормотала я себе под нос, втайне желая, чтобы отношения между женщинами были хоть наполовину такими же простыми.
— Готово, — объявил Адриано, отходя от телевизора с небольшой улыбкой на своем большом лице.
— Это заняло у тебя достаточно много времени, — ворчал Марко.
— Ты сделал все дерьмово, — заметил Чен.
Марко фыркнул.
— Я контролировал.
Фрэнки в ответ швырнул пульт дистанционного управления ему в голову.
— Интересная у тебя нынче компания, — пробормотал Себастьян.
Глядя на пестрое сборище преступников в моей спальне, пытающихся устроить для меня комфорт после операции, после которой, как я думала, я буду восстанавливаться в одиночестве в своем доме, я подумала о том, что Себ прав.
Кошмар, который начался с того, что Данте и Яра заставили меня переехать к нему, чтобы держать его в курсе дел по закону РИКО, превратился в нечто гораздо большее.
На данный момент эти интересные мужчины сделали меня одной из своих.
— Что будем смотреть? — потребовал Марко, устраиваясь у изножья кровати. Чен и Адди тоже заняли места в креслах у туалетного столика. — Пока это не вампиры, я не против.
— Я не знаю, Ко, — сказал Фрэнки, подмигнув мне, прежде чем занять место у изножья кровати. — Ты можешь узнать что-то ценное.
Все, даже Себастьян, засмеялись.
Так закончился один из самых уязвимых дней моей жизни, когда я оказалась в окружении смеющихся мужчин, большинство из которых, вероятно, убили человека или совершили еще полдюжины преступлений.
И впервые в жизни, уютно устроившись между двумя большими теплыми телами моего брата и мафиози, который начинал мне нравится больше, чем следовало бы, мне было все равно.
Глава 21
Елена
Четыре недели мелких прикосновений, рука, обвивающая мою шею, когда он хотел, чтобы я сосредоточилась на нем, касание моих волос, когда он проходил мимо меня на кухне, сжатие моего бедра, когда я стояла рядом с ним у островка, готовя ужин, поздние вечера, проведенные за просмотром фильмов в моей комнате или на диване, где наши плечи крепко соприкасались.
Несколько раз, когда я засыпала на диване после операции, Данте даже поднимал меня на руки, все мои сто семьдесят восемь сантиметров, и нес в спальню. Я притворялась спящей, слишком смущенная, чтобы поступить иначе, когда я находилась так близко к его сердцу, бьющемуся в твердой стенке его груди.
Четыре недели маленьких прикосновений, пока я восстанавливалась после процедуры, и больше ничего.
Это была смерть от тысячи ласк, медленно разрушающая мои трехметровые стены на кусочки.
Моя кожа покрылась мурашками, просто находясь сейчас в одной комнате с Данте, просто улавливая гравитационное притяжение этих темных глаз в гостиной.
Мне пришлось сурово напомнить себе, что Данте преступник, убийца, по сути, зверь в костюме за несколько тысяч долларов. Он никого не обманывал, в первую очередь меня.
Я знала лучше.
Каждый
Но имелся какой-то трепет, сердцебиение, и я думала, не стоит ли мне провериться у врача всякий раз, когда он находил повод прикоснуться ко мне. И он это делал. Прикасался. Часто.
Это не было личным. Я узнала, что Данте прикасается ко всем. Он свободно целовал Торе в обе щеки, здоровался и прощался. Он сжимал руку на плече солдата, пожимал руку и терся плечами со своими людьми, как щенок в загоне со своими братьями и сестрами.
Он был невероятно тактильным, что показалось мне странным для мужчины в наше время. Общество перешло в более мозговую плоскость, возможно, из-за притока технологий, которые позволяют нам взаимодействовать с минимальными физическими усилиями, получая все, что мы хотим. Данте, казалось, из кожи вон лез, оставаясь архаичным. Он поручил мальчику Тони каждое утро доставлять три физических экземпляра газеты — Нью-Йорк Таймс, Гардиан и Коррьере делла сера. Он требовал личных встреч всегда, когда это было возможно, даже под пристальным наблюдением ФБР, хотя существовало бесчисленное множество платформ, которые он мог бы использовать для ведения бизнеса в Интернете и которые, несомненно, были бы менее осмотрительными.
Не только его физическая близость действовала на меня, как волны на скалы.
Конечно, как женщина, да еще и образованная, волевая, я в корне возмущалась мафией. Как может женщина романтизировать систему, которая рассматривает семью как феодальную систему, управляемую мужчинами и только мужчинами, а женщины используются в качестве уборщиц, поварих, нянек и случайной разменной монеты в браке?
Но такой, как я узнала, не была Семья Данте Сальваторе. Конечно, здесь все еще существовала иерархия. Данте и Торе были на вершине, своего рода причудливое совместное капитанство, которое не часто встретишь между мафиози, как правило, жаждущими власти и неспособными к компромиссу. Затем Фрэнки Амато, технический гений и правая рука, который колдовал все, что хотели Сальваторе, словно из воздуха. Были еще подчиненные, которые управляли своими мини- владениями, но они, как я узнала, не были исключительно мужчинами.
Жена Фрэнки работала на Семью.
Яра была их consigliere [98] , женщина и не итальянка.
Было очевидно, что Данте пренебрегал традиционными нормами, которые десятилетиями управляли Каморрой и другими подобными ей итальянскими организациями.
И, похоже, это работало, по крайней мере, в финансовом плане.
Казалось, никто ни в чем не нуждался. Я видела матово-черный Феррари 458 спайдер в гараже и втайне мечтала о нем; часы Ролекс, Патек Филлип и Пьяже на запястьях Данте и его людей; огромные размеры и дорогую обстановку квартиры, в которой я временно жила. Данте и его команда веселых преступников владели сетями отелей и строительными компаниями, невероятно прибыльной и инновационной энергетической компанией, а также ресторанами и барами по всей округе. Масштабы их законного или, по крайней мере, обращенного к законности бизнеса поражали воображение. В сочетании с их незаконными сделками, вымогательством, азартными играми и мошенничеством, о которых я так и не узнала, я могла только догадываться о миллиардах долларов, поступающих в компанию.
98
консельери