Когда играют дельфины…
Шрифт:
— Дельфина не слышно, — раздался в наушниках голос Фролова. — Видимо, остановился. Ждет. Катера заняли намеченные позиции.
— Ждите. Начинаю, — ответил Страхов и обернулся к старшине Шеврюку — Приготовиться.
Через несколько минут вертолет медленно, почти касаясь колесами поверхности моря, подходил к точке, где под водой затаился враг. Шеврюк стоял у открытого люка, одетый в легкий водолазный костюм. К левой руке старшины был привязан конец прочнейшего троса с механическим захватом.
Страхов стоял на коленях у края люка и напряженно всматривался в зеленоватую глубину.
— Метров на десять повыше, — скомандовал майор.
Тяжелый аппарат послушно набрал высоту. Ряби на поверхности стало меньше.
— Стоп! — голос Страхова сорвался на крик. — Вот он!
Вертолет повис над водой, и Шеврюк увидел в колеблющейся глубине очертания небольшой подлодки. На плечо старшины легла рука Страхова. Шеврюк скорее догадался, чем понял приказание майора и глубоко вздохнув, бросился вниз.
По плану в его задачу входило с помощью захвата как бы привязать подлодку тросом к вертолету. Зная, что глубоко она уйти не может, майор справедливо полагал, что в конце концов лодке придется всплыть. Одного только не учел Страхов: что подводный шпион будет сидеть не внутри лодки, а снаружи. Поэтому, когда Шеврюк, пробив трехметровую толщу воды, схватился за основание плексигласового перископа, он на мгновение растерялся. На него через стеклянное окошечко резинового шлема в упор смотрели остановившиеся от ужаса глаза. Так продолжалось несколько секунд. Оба подводника были безоружны, и оба лихорадочно соображали, что можно предпринять в создавшейся обстановке. Первым опомнился Шеврюк. Его рука в мгновение ока метнулась к маске противника и перехватила гибкий шланг, соединяющий его с лодкой. Тот вцепился в руку старшины, задев какой-то рычажок на щите управления, и подводное суденышко, вдруг глухо заворчав двигателем, устремилось в глубину. В этот момент Шеврюк с силой дернул за шланг.
Непредвиденный маневр лодки усилил рывок, и старшина увидел, как из обрывка шланга побежала вверх цепочка пузырьков. Шеврюк погружался все глубже и глубже, стараясь не отстать от подлодки. Шпион в это время зажал одной рукой оборванный конец воздухопровода, второй ощупывал зачем-то ноги. Шеврюк приготовился еще раз напасть на него, но не успел. Оторвавшись от сиденья, тот, судорожно выгребая правой рукой, устремился к поверхности моря.
Вынырнув на поверхность, Шеврюк сразу же увидел своего противника. Сорвав маску, тот широко раскрытым ртом ловил живительный морской воздух. Старшина подплыл к нему и захлестнул вокруг плеч насмерть перепуганного шпиона петлю. К пловцам подошел охотник, вызванный по радио Страховым. Операция, задуманная майором, благополучно завершилась.
В этот же день вечером Страхов пришел в штаб флота. Фролов и Нестеренко сидели в кабинете капитана первого ранга Савина.
— Поздравляю
— Спасибо. А как лодка? Подняли?
— Сразу же подняли, там неглубоко. Оригинальная штука, хитро устроена. А знаете, кто подал идею ее создания? Профессор Ренуар. Тот самый известный зоолог и дрессировщик морских животных. Вот чем у них занимаются некоторые ученые.
— Откуда вы это знаете? — удивился Страхов.
— Джон Кинли рассказал, шпион. Он оказался военным моряком и, кстати, очень болтливым.
— А не говорил ли этот Джон, откуда он получал сведения о времени выхода наших судов?
— И это рассказал. Оказывается, здесь не обошлось без дипломатов. Все данные о спуске новых кораблей и об их выходе на мерную милю хозяева Джона Кинли получали в срочной дипломатической почте. Как вам это нравится?
Майор Страхов вскочил со стула:
— Вот он, «морской орел»!
Ничего не понявшие моряки удивленно переглянулись.
Шерлоки холмсы
Еще до поимки Кинли лейтенант Марченко доложил майору Страхову о том, что два курсанта военно-морского училища Ляховский и Бабкин были у фотографа в общей сложности два с половиной часа, оживленно беседовали и вместе ходили в библиотеку иностранной литературы. Затем подобные доклады участились, и майор заинтересовался курсантами.
А друзья в это время напали, наконец, на след. В одном из романов Диккенса, который Вадим взял из полного собрания сочинений, они нашли пометки, сделанные тем же карандашом:
«25 выход участвуют уничтожить».
— Уничтожить? Видимо, дело принимает серьезный оборот. Но что уничтожить, когда? Давай задержим книгу? — загорелся Вадим.
— Подожди, помнишь, двадцать пятого мы были в море, и я еще обратил твое внимание на какие-то учения в районе полигона?
— Помню. А правильно. Это и есть выход. Остается узнать, кого же уничтожить.
— Выходили в море на ученье тогда эсминцы… Слушай, ведь «уничтожить» — это вместо «эсминцы»! «Эсминец»-то по-английски «уничтожитель»!
Некоторое время они с восторгом смотрели друг на друга, а затем побежали выяснять, кто читал эту книгу. Брал ее Родлинский, именно за неделю до двадцать пятого. А совсем недавно вернул книгу Шариков. Теперь друзья были на верном пути. Оставалось только одно — познакомиться с Шариковым и установить, наконец, наблюдение за Родлинским.
— Как можно ошибиться в человеке! — резюмировал Николай. — А может, опять ошибаемся?
— Вот и проверим, — подхватил Вадим.
Было решено переодеться в гражданские костюмы. Летом это не требовало особого труда. Достаточно было надеть тенниски и белые туфли или тапочки.
Почувствовав себя неузнаваемыми, друзья установили круглосуточное наблюдение за домом Родлинского. Но фотограф, как назло, не предпринимал никаких подозрительных действий. Он спокойно снимал клиентов, ходил в ресторан, в кино, изредка в библиотеку и на пляж, словно стараясь как можно больше показываться на людях. Довольно часто он здоровался со своими «часовыми».