Когда исчезают звёзды

Ветрова Наталья

– Ты этого не сделаешь! – пытаясь вырвать руку, задрожав, воскликнула я – Я никогда, слышишь, никогда не выйду за тебя замуж!

– Почему? Будет забавно смотреть, как ты станешь смиренно стелить мне постель! – и, притянув меня ещё ближе, он громко рассмеялся.

Не знаю, откуда взялись силы, но резко выдернув руку, я размахнулась и со всей силой ударила его по щеке.

Моргисс побагровел от злости и бессильной ярости. Несколько секунд он стоял, сильно сжав зубы и не сводя с меня горящего взгляда. Казалось, он готов убить меня прямо здесь. Но потом резко отвернулся и нервно

пошёл к окну. Он стоял спиной, и я не могла видеть выражение его лица, но когда он повернулся, стало не по себе. От злости и гнева не осталось и следа. На бледном лице застыла каменная маска, а в тёмных глазах появилась непонятная печаль.

– Ну, хватит… – тихо сказал он, слегка дрожащей рукой проведя по чёрным волосам – Я проведу тебя в Мерцающую зону. Только у меня условие, которое ты должна будешь принять.

Я напряглась. После произошедшего, страшно было думать, какое условие он мог озвучить. Но я была готова.

– Хорошо – послышался мой спокойный голос – Я выполню любое твоё условие.

– Любое? – с печальной иронией переспросил он – И ты не боишься соглашаться раньше времени?

– Нет, не боюсь.

Моргисс устало сел в кресло, закинув ногу на ногу. Он уставился в угол, словно ещё раз обдумывая то, что собирался предложить.

– Ты должна будешь исчезнуть – наконец сказал он, впившись в меня взглядом.

– Исчезнуть?

– Да. Не хочу больше видеть тебя в своей жизни. Никогда. Лети на другую планету, живи там, делай, что хочешь – только никогда больше не попадайся мне на глаза. Ты даже не представляешь, как отравляешь мою жизнь.

Я была потрясена. Во-первых, что Моргисс словно знал мои планы, во-вторых – что ненавидел меня настолько сильно. Стало жутко от этих циничных слов, но я тихо прошептала:

– Обещаю.

– Ну и участие в правлении Тегравией, разумеется, я беру себе.

– Конечно. Оно твоё. Я передам документы после Мерцающей зоны.

Моргисс резко встал, снова нервно начав расхаживать по комнате. В его душе происходила неведомая борьба, которая не давала покоя.

– Ты должна исчезнуть в ближайшее время, до свадьбы сестры и этого землянина – он в очередной раз выругался, скрестив руки на груди – И что вы в нём находите? А Донрен тоже хорош – пошёл на поводу любимой дочери! Надо же, Юнития влюбилась! Противно слушать…

Меня задели его слова, и я не могла промолчать.

– Скажи, что за презрение? Если они любят друг друга, разве это плохо? Ты сам кого-нибудь любил?

Он остановился, несколько секунд буравя меня глазами.

– Мне не надо любить – надменно ухмыльнувшись, ответил он – Это слишком примитивное чувство! Его не должно быть в моей жизни. Оно там лишнее!

Я покачала головой.

– Мне жаль тебя. Ты несчастный человек.

– Хватит! Наш разговор слишком затянулся – воскликнул Моргисс, не скрывая раздражения – Собирайся, у тебя три минуты, пока я не передумал!

Но мне понадобилось меньше трёх минут, и вскоре мы подходили к передвижному кубу, чтобы отправиться в полёт.

Глава 11

Мы летели долго. Мерцающая зона находилась очень

далеко от жилых домов – среди бескрайней пустыни. За всё время полета мы не проронили ни слова. Каждый из нас, сидя в кресле, был полностью погружён в свои мысли. И только когда стали снижаться перед тюрьмой, Моргисс напряжённо произнес:

– Ты не должна задавать землянину никаких вопросов, особенно о предстоящей свадьбе. Возможно, он чувствует себя виноватым перед тобой, что не рассказал лично о чувствах к Юнитии.

– Я и не собиралась – тихо ответила я.

Слова Моргисса вновь резанули по свежей ране, и я понимала, что просто не выдержу разговора с Денисом о свадьбе. Но этого и не нужно. Пусть будут счастливы – это всё, что я могу им пожелать.

– У тебя будет пять минут, на большее мне не договориться. Ты сама знаешь, чем я рискую. Если узнают, что я провёл тебя к землянину, Донрен с меня шкуру спустит.

– Но ведь правление Тегравией и моё исчезновение стоят того – злорадно заметила я, на секунду представив, чтобы сделал отец с Моргиссом, если бы узнал, что он ослушался его приказа.

Но в ответ Моргисс лишь бросил на меня злобный взгляд.

Выйдя из куба, мы молча пошли к тюрьме. До этого момента мне только два раза приходилось бывать в Мерцающей зоне. Я вспоминала это с содроганием. Тюрьма неспроста была так названа. Всё дело было в тонких, как нити, сверкающих, разноцветных лазерах. Они плотно покрывали собой все внешние стены, крышу и пол нескольких длинных, сигарообразных зданий. В этих сооружениях существовали специальные отсеки – камеры, вход в которые тоже преграждали лазеры. И только на полу, сверху смертоносных лучей, установили крепкие плиты, чтобы по ним передвигаться.

Выбраться из тюрьмы было невозможно. Лазеры отключались с помощью засекреченных кодов, которые обновлялись каждые десять минут специально обученной охраной. Так что любой, заключенный в Мерцающей зоне, был обречён дожидаться своего последнего часа в отсутствии надежды на побег. Хотя, долго здесь никто не находился – сюда помещались те, кто по решению Совета миров должен вскоре умереть. А сам приговор о смертной казни приводился в исполнение очень быстро.

Когда мы подошли к входу, навстречу вышло несколько человек. Моргисс что-то сказал им, и они, смерив подозрительным взглядом, пропустили нас внутрь. Я вдруг почувствовала внезапную слабость, ничего не замечая кругом. Вот здесь, именно тут останутся навсегда мои воспоминания. Именно это место я буду бережно хранить в памяти всю оставшуюся жизнь. Только сюда будут постоянно возвращаться мысли, снова и снова, оберегая любимый образ от вечного времени…

– Мы пришли – шепнул на ухо Моргисс – У тебя пять минут.

Он подвел меня к небольшому отсеку, вход в который преграждали тонкие лазеры, а сам быстро ушёл по длинному коридору. С замирающим сердцем я повернулась к камере. Сквозь светящиеся нити я увидела знакомый силуэт. Денис с удивлением смотрел на меня. На его бледном лице лихорадочно горели ярко-голубые глаза. Я же стояла, потеряв дар речи, не в силах сказать ни слова. В висках пульсировала кровь, а сердце громко стучало в груди от невероятного волнения.