Когда искушение становится работой
Шрифт:
– Так дело в работе? – фыркнула я. – Ты же врешь мне глядя в глаза.
Сложив руки на груди, я усмехнулась. Взглянула в серые глаза человека, в которого, как мне казалось, влюбилась. Напоролась на бесконечные, острые иглы его сознания.
Олег тяжело вздохнул. В холодном свете ламп он выглядел усталым и бледным. Я вновь почувствовала себя виноватой. Но теперь во мне зрело чувство другого рода. Вина смешалась с предательством, с обидой. Я испытывала что-то сродни тому, что чувствует палач, исполняя приговор. Ему жаль, что осужденный погибнет, но он знает, что тот сотворил и понимает – приговор заслуженный.
– Либо ты мне
Я видела, что Олег колебался. Долго смотрел на меня, казалось, ничего не видящими глазами. Потом что-то треснуло. Раскололось. Его взгляд переменился, и он спросил:
– Ты же знаешь церковь на окраине? Из серого кирпича. Ту, где мы делали проект по реконструкции. – Я кивнула. – А слышала о ней что-то выходящее за рамки проекта?
Я покопалась в памяти. Что-же там было…
Постройка 1800-сотых годов. Церковь возвышалась холме, окруженная могучими лиственными деревьями. Мне показалось, что холм насыпной. Позже священник сообщил Леше, что когда-то между валами находился арочный мост.
Снимок не смог бы отразить всей той мощи, которую излучала эта церковь. И пейзаж, висевший у входа, где здание частично скрыто за массивными стволами возрастных деревьев, также не способен был передать всю его красоту.
Церковь была одноапсидная, с трапезной и трёхчастным притвором. Четвёртый уровень завершался купольным сводом и массивным барабаном. Буквально, каждая деталь, украшающая здание, была необычной, отличалась от всего увиденного мной ранее. Когда я увидела ее впервые то поразилась, каким богатым на самом деле был этот город раз столетия назад кто-то смог позволить себе такую постройку. Удивляло разве что, что здание не принадлежало епархии. Священник, который встречал нас у входа показался мне тогда странным. Невысокий, щуплый, еще и заикался. Он не создавал вид человека, который бы смог управлять чем-то подобным. К тому же, судя по всему, церковь не пользовалась спросом. В остальном все было обычным.
– Помню странного священника, – сказала я и Олег только сильнее нахмурился. – Не знаю, церковь красивая, старинная. Настоящее наследие. Чего ты вообще про нее вспомнил?
– Потому что проект по реконструкции выйдет нам боком, – ответил Олег, вздохнув и сел на диван.
Я напряглась и шагнула ближе.
– О чем ты говоришь? – не поняла я.
В «Альбатросе» все говорили, что этот проект чуть ли не самый прибыльный за все время. Будто церковь заплатила какие-то неприличные деньги и все еще удивлялись почему. Да, про заказчика отзывались двояко, говорили, что с ним работают чуть ли не с самого основания «Альбатроса». Но Олег явно не разделял всеобщей радости. Он смотрел на меня угрюмым пронзительным взглядом.
По спине побежал холодок. Стало неуютно и я поспешила сесть напротив.
– Все дело в заказчике, – начал Олег, не сводя с меня глаз, будто хотел втолкнуть свои мысли мне в голову. – Он сложный человек. Нетерпеливый и вспыльчивый. Ненавидит все мирское и презирает все, и вся.
Я усмехнулась, вспоминая священника.
– Мне он таким не показался, – сказала я.
– А ты его и не видела.
Я удивленно повела бровью, а Олег продолжал:
– Заказчик не тот старик, который приходил в офис. Он просто доверенное лицо. Один из представителей церкви. У них там своя иерархия и все больше похоже на бизнес, чем на
– И что в этом такого? – не поняла я.
Я знала, что бывают сложные заказчики, бывают строптивые и нервные, но со всеми можно работать. Поведение Олега все равно оставалось для меня загадкой.
– Дело в том Аня, – он вздохнул. – Что эту работу не стоило никому брать. Мы с ней не расхлебаемся. Понимаешь?
Нет. Я не понимала. Но Олег смотрел на меня таким взглядом, что я не могла ничего с собой поделать и кивнула. Сделала вид, будто поверила. Будто не заметила, что он что-то не договаривает. И казалось, все наладилось. Тягучие склизкие лапы лжи, больше не ощущались так остро. Этот разговор мы больше не вспоминали.
Приход зимы мы праздновали вместе. Вдвоем в его доме на окраине города. Там было тихо, хотя немного мрачно. Олег всегда стремился сократить отвлекающие его факторы до минимума. Поэтому мебель вся была простая, хоть и очень дорогая, а цвета сдержанные, чаще серые.
С его матерью я старалась не пересекаться. Даже на работе обходила ее фигуру в бархате и брильянтах стороной. Эта женщина меня ненавидела. С ее точки зрения я была сиротой, что водит за нос богатенького мальчика, хотя за нос водили меня. В конечном итоге бедный мотылёк всё-таки подлетел слишком близко к огню.
Глава 3 Истинное лицо
Когда пришла зима сперва мне показалось, что тьма отступила. В сердце мне, растекаясь по жилам устремился огонь. Я была влюблена и быстро забывала обо всех разногласиях. Впервые за всю мою жизнь мне казалось, что судьба преподнесла мне подарок. Настоящий. С розовым бантом.
– Слышали вчера на спектакле у акробатки порвался страховочный трос, и она сломала обе ноги? – говорил Глеб, поедая чипсы сидя за столом в кухне. – Она попала в больницу. Диана сказала, что та больше не сможет ходить. Все. Конец карьере.
Я распахнула глаза и посмотрела на парня. Он приобнял Риту, сидящую радом, и немного встряхнул.
– А ты говоришь, что у нас работа сложная, – сказал он. – Девушка вон, считай жизни нормальной лишилась.
Рита покачала головой и вздохнула.
– А это точно? – спросила я, беря печенье из вазочки рядом. – Что девушка ходить не сможет?
Глеб усмехнулся и выпрямился.
– Конечно, Дианка же медсестра у нее, точно знает, – сказал он с видом гордого брата.
Я взглянула на Риту. Та побледнела. В детстве, когда мы жили в приюте, она часто лазала на его острую крышу и танцевала там. Мечтала стать балериной, пока однажды не съехала вниз по черепице и не сломала ногу. Очнулась в больнице со спицей в колене и запретом врача на любые нагрузки на целую жизнь вперед.
– В городе вообще в последнее время сплошные трагедии, – поспешила сказать я. – Читала, что на комбинате свиньи загрызли мужчину. Ужас.
– Да, да, – оживился Глеб. – Он вроде был еще жив, когда его нашли. А слышали, что было вчера в автобусе? – Мы с Ритой отрицательно покачали головой. – Там какая-то женщина бросилась прям под колеса и водителю пришлось резко затормозить. В автобус въехало три машины. Смертей нет, но пострадало пятнадцать человек. – Глеб повел бровью и взял еще чипсов. – Вообще Дианка говорит, что больница переполнена. Проклятая зима. Вечно какие-то форсмажоры.