Когда кончаются праздники
Шрифт:
Почему-то трава-лебеда странным образом будила мое воображение. То ли мамины рассказы, то ли слово такое красивое, похожее на птицу-лебедь, так меня поразили, что я узнала у взрослых, как выглядит эта самая лебеда, и где-нибудь на задворках присматривалась к сорнякам, разглядывая волнистые листочки, ощупывая их влажную изнанку, которая казалась мне красивой, потому что была слегка серебристой, вдыхала травяной запах и даже немножко пробовала лебеду на вкус, в общем-то не находя в ней ничего особенного.
Однажды мама рассказала мне, как в детстве они с
– Грязь в бане горячей водой отпаривали, – говорила мама, – а стирали золой.
– Ну мыться-то без мыла еще как-то можно, – думала я, – а вот стирать золой? Она ведь и так черная.
– Замачивали в золе, терли, а потом на реке вальком били, вот белье и становилось чистым. Вообще-то я точно не знаю, просто видела, как бабушка делала, – рассказывала мама.
Мне не очень верилось. Я думала, что мама была маленькой и чего-то не понимала. И очень мне хотелось попробовать стирать золой. Несколько раз я примеривалась, как бы наскрести золы из бабушкиной печки. Однажды уж и бельишко кукольное постирать приготовила. Полезла было в печку, а тут бабушка:
– Ты чего это делаешь?
– Да золы, – говорю,– хочу набрать, постирать надо.
Бабушка давай смеяться:
– Это кто ж тебя научил? Разве золой стирают?
– Разве ты не знаешь, конечно, стирают. Мама говорила, что в войну все золой стирали.
– Так ведь сейчас не война, сейчас мыло есть.
– Мыло же покупать надо, – разумно, на мой взгляд, возразила я, – а золы вон сколько. Бабушка, мама сказала, что зола очень хорошо отстирывает. Давай попробуем.
– Ну мать у тебя болтушка. Не знай чему ребенка учит. Она тебе сказала, что белье чистое становится? А руки знаешь какие после такой стирки?
– Черные, да?
– Да не черные, а красные от кровавых цыпок. Ты смотри мыло какое гладкое и то, если потрешь подольше, мозоли на руках останутся. А ты шершавой золой потри, что с руками-то будет. Поняла? Не от хорошей жизни ведь золой-то стирали. – Так сказала мне бабушка.
Посмотрела я на свои руки, представила, какие могут быть на них кровавые цыпки, и пошла поскорее от печки подальше.
Про стирку золой больше не думала, а вот про мыльные пузыри не забыла. Когда мамин папа с войны мыло привез, ее мама так радовалась, что даже научила дочек пускать мыльные пузыри. Это было очень здорово и красиво, радовалась вся семья. Все были счастливы – война кончилась, папа вернулся, на дворе весна, одуванчики цветут и летят, переливаются на солнце большие мыльные пузыри… Я как представила эту картину, так дух захватило, и я стала просить маму научить меня пускать мыльные пузыри. Маме было некогда, она пообещала, что потом обязательно покажет мне, как это делать. Но я подробно расспросила ее, что и зачем для этого надо.
Про мыльные пузыри я вспомнила, когда у нас снова собрались гости, и нам с Пашкой было нечего делать. Я говорю:
– А
– Давай, – радостно согласился Пашка, – только я не умею.
– Зато я умею, меня мама научила.
Первым делом я пошла к бабушке.
– Бабушка, а у нас есть хозяйственное мыло?
– А зачем тебе? Опять стирать собралась?
– Нет. Мы с Пашкой мыльные пузыри пускать будем.
Бабушка немного задумалась, потом, видно, решила, что ничего опасного в этом нет, и сказала:
– Возьми там кусок на умывальнике за печкой.
Умывальник стоял в самом дальнем и темном углу. Можно было включить свет, но до выключателя мы не доставали. Наощупь пробрались к умывальнику и стали в темноте искать мыло. Умывались мы обычно с розовым земляничным, а мама говорила про хозяйственное. Я видела – оно такое некрасивое, большое и коричневое. Ничего похожего мы не обнаружили. Пришлось снова идти к бабушке.
– Бабушка, там нет хозяйственного мыла.
– Да что ж ты пристала ко мне с этим мылом, – заворчала бабушка.
– Да я же говорю – мыльные пузыри.
– Ну возьми, какое есть мыло.
– А из него получится?
– Еще красивше будет, – засмеялась бабушка.
Насчет красивше она очень меня вдохновила. Я тут же представила себе огромные розовые пузыри, летающие по комнате.
Мы снова пошли к умывальнику, взяли мыло, прихватили на кухне блюдце с водой, принесли все это в маленькую комнату и установили на табуретку. Почему-то мыло в блюдце никак не таяло. Мы решили, что воды маловато, и притащили в комнату чайник, чтобы подливать понемножку. Чайник оказался довольно тяжелым и, пока мы подливали воду, налили на пол небольшую лужу.
– Понимаешь, надо, чтобы мыло растворилось, – учила я Пашку.
– А давай его ложкой помешаем, – сообразил он и побежал в кухню за ложкой.
Двумя большими ложками мы попытались размешать мыло в блюдце, но вода только выливалась, а мыло все не таяло, лежало розовым куском посредине, а один раз даже выскочило и улетело куда-то под кровать, так что доставать его пришлось ползком. Пыль прилипла к мыло и оно из розового стало каким-то серым.
– Ничего не выйдет, блюдце очень маленькое, давай возьмем чего-нибудь побольше, заодно и мыло помоем, – решила я.
Мы снова пошли на кухню и нашли там небольшой тазик. Вылили в него весь чайник, увеличив лужу на полу. Мешать в тазике воду стало удобней, и скоро вода в нем стала мутной.
– Наверное, пора начинать. Ты еще помешай, а я поищу какую-нибудь трубочку.
Я пошла в большую комнату. Гости уже наугощались и пели песни под папин баян. Я подошла к маме и спросила:
– Мама, а какой трубочкой вы пускали мыльные пузыри?
– Соломинкой пускали или катушкой из-под ниток.
Я встрепенулась – катушку из-под ниток мы точно сейчас найдем. В маленькой комнате стоит бабушкина швейная машинка и там в небольшом ящичке есть много катушек с нитками. Мы открыли машинку, нашли коробку с нитками, но пустых катушек там не оказалось.