Когда корпорации правят миром
Шрифт:
Хотя ни одна глобальная корпорация пока не управляет плановым хозяйством, в масштабах, сопоставимых с экономикой бывшего СССР, они к нему приближаются. В 1991 году продажи, осуществленные пятью крупнейшими в мире много отраслевыми сервисными компаниями (все, между прочим, японские), были приблизительно эквивалентны всему ВВП бывшего СССР за 1988 год. Куба, имеющая ВВП в размере 26,1 млрд. долл., сейчас занимает 72-е место среди централизованно управляемых экономических систем; 71-е место перед ней занимают исключительно глобальные корпорации. Крошечная Северная Корея не вошла бы даже в список 500 крупнейших централизованно управляемых экономик мира.
Не случайно корпорация по своей внутренней структуре управления принадлежит к самым авторитарным организациям и способна
Отождествляя рыночную систему со свободой, мы редко задаем вопрос, согласуется ли свобода с наемным трудом в мире, где гигантские корпорации контролируют большую часть рабочих мест. Большинство социальных реформаторов согласились с системой заработной платы, в которой господствует корпоративный интерес, и предпочли проводить социальную политику, которая обеспечивает надежность работы, сносные условия труда, справедливую оплату труда и право создавать профессиональные союзы в рамках этой системы . Если мы всерьез говорим о свободе человека и о демократии, мы должны вернуться к вопросу, достаточны ли и даже возможны ли такие меры в рамках существующей системы бизнеса.
При всем восхвалении свободной рыночной конкуренции, большинство корпораций стремится при каждой возможности ее подавлять. Как Адам Смит заметил в 1776 году, «люди одной профессии редко встречаются даже для того, чтобы повеселиться и развлечься, однако такая встреча всегда заканчивается заговором против общества или уловкой, придуманной для повышения цен» . Такое взаимодействие не обязательно возникает из дурных побуждений. Конкуренция создает турбулентность. Это состояние дает спекулянтам благоприятные возможности, а для тех. кто управляет производственным предприятием, сложившаяся неопределенность означает невозможность планировать инвестирование, обеспечивать нормальное функционирование фирмы и ее экономическую эффективность. Стремление усилить контроль и прогнозируемость путем ослабления конкуренции можно, по-видимому, считать одним из естественных законов рынка. Фирмы пытаются ослабить конкуренцию в глобальной экономике теми же средствами, что и всегда, то есть усилением своего контроля за капиталом, рынками и технологией. Новым здесь является сочетание глобализованной экономики и современных информационных технологий, позволяющих усилить этот контроль в невиданных ранее масштабах. Более сильные конкуренты уничтожают, колонизируют или поглощают слабых. С более сильными конкурентами достигается компромисс путем стратегических альянсов, слияний, поглощений и переплетающихся советов директоров.
Излюбленный аргумент корпоративных либертарианцев в пользу глобализации состоит в том, что открытие национальных рынков приводит к усилению конкуренции и повышению эффективности. С точки зрения теории это интересный аргумент, однако он игнорирует простую реальность. Когда рынки становятся глобальными, монополистические силы переходят национальные границы и консолидируются на глобальном уровне. Сначала мы слышим призыв открыть границы для поддержки сил конкуренции. Затем раздается призыв разрешить слияние компаний с целью их укрепления, что сделает их «конкурентоспособными» на мировом рынке. Когда «Филип Моррис» приобретает «Крафт» или «Дженерал фудс», как это произошло в 1980-х годах, чтобы создать самую крупную
Как в случае правила правой руки, экономисты считают внутренний рынок монопольным, если четыре крупнейшие фирмы обеспечивают 40% продаж или больше. Путем слияния и консолидации четыре главные корпорации США, специализирующиеся на электроприборах («Уорлпул», «Дженерал электрик», «Электролюкс/ВЦИ» и «Мэйтаг»), контролировали в 1990 году 92% американского рынка электроприборов, а четыре авиакомпании («Юнайтед», «Америкэн», «Дельта» и «Нортуэст») обеспечили 66% доходов от пассажирских перевозок в США. Четыре компании, занимающиеся созданием программного обеспечения («Майкрософт», «Лотус», «Новелл/Диджитал» и «Уорд перфект»), контролировали в 1990 году 55% рынка этой продукции в США, и две из них («Новелл» и «Уорд перфект») осуществили слияние 27 июня 1994 года .
Когда пять фирм контролируют более половины глобального рынка, такой рынок считается монополизированным. Журнал «Экономист» недавно опубликовал показатели концентрации по пяти фирмам в двенадцати глобальных отраслях промышленности. Самая большая концентрация была обнаружена в сфере товаров длительного пользования, где первые пять фирм контролируют почти 70% всего мирового рынка в данной отрасли. В автомобильной, аэрокосмической и сталелитейной отраслях промышленности, в производстве электронных компонентов, электротехнической промышленности и электронике крупнейшие пять фирм контролируют более 50% глобального рынка, что явно ставит их в разряд монополистов. В нефтяной отрасли, производстве персональных компьютеров и средствах массовой информации пять крупнейших фирм контролируют более 40% продаж, что говорит о сильной тенденции к монополизации .
Аргумент, что глобализация усиливает конкуренцию, просто ложен. Напротив, она усиливает тенденцию к монополизации в мировом масштабе, сельское хозяйство всегда было важным предметом торговых переговоров, при этом представители США неизменно и настойчиво призывают к ослаблению барьеров на пути к свободной торговле сельскохозяйственной продукцией и отмене протекционистских мер, направленных на защиту мелких фермеров Европы и Японии. История сельского хозяйства США раскрывает причину, почему компании, представляющие американский агробизнес, с таким жаром призывают дать «свободу» сельскохозяйственным рынкам. Это составная часть процесса перестройки глобальной системы сельского хозяйства и превращения ее в двухступенчатую структуру, контролируемую гигантами агробизнеса.
В период с 1935 по 1989 год число мелких фермеров в Соединенных Штатах сократилось с 6,8 млн. до 2,1 млн.; за тот же период население США почти удвоилось. Как и фермеры, своего бизнеса лишились их местные поставщики, торговцы сельскохозяйственными орудиями и другие мелкие предприниматели, поддерживающие с ними деловые связи. Исчезли целые поселки. Между тем крупные корпорации, занимающиеся агробизнесом в США, выросли и укрепили свою власть. Десять крупнейших «ферм» в Соединенных Штатах являются сейчас международными корпорациями агробизнеса, и называются они «Тайсон фудс», «КонАгра», «Голд кист», «Континентал грейн», «Пердью фармс», «Пилгримс прайд» и «Каргилл», а их ежегодные продажи сельскохозяйственной продукции составляют от 310 млн. до 1,7 млрд. долл.
Две зерновые компании, «Каргилл» и «КонАгра», контролируют 50% экспорта зерна США. Три компании — «Айова биф процессоре» (Ай-би-пи), «Каргилл» и «КонАгра» — обеспечивают почти 80% американской баранины. Одна компания, «Кэмпбеллс», контролирует почти 70% американского рынка сухих супов. Четыре компании — «Келлог», «Дженерал миллс», «Филип Моррис» и «Квейкер оутс» — контролируют почти 85% рынка крупяных продуктов. Четыре компании — «КонАгра», «АДМ миллинг», «Каргилл» и «Пиллсбери» — производят почти 60% американской муки. Такая концентрация явилась отчасти результатом 4100 слияний и выкупов фирм в пищевой отрасли промышленности США, происходивших в периоде 1982 по 1990 год, и процесс консолидации продолжается .