Когда любовники падают с небес
Шрифт:
Мать Марка подняла голову.
– Благодарю вас за понимание, мисс Уильямс. Я сама себе удивляюсь, что стала навязывать свои проблемы постороннему человеку.
– Она вздохнула.
– Это от одиночества. Кроме Марка, у меня никого нет. А мальчик, к сожалению, редко бывает дома.
«Марк не мальчик, а взрослый мужчина!» - хотелось сказать Дженет. Но она побоялась обидеть ее.
Чтобы преодолеть неловкость, которую обе почувствовали, Дженет начала спрашивать о повседневных привычках домашней хозяйки. Миссис Риверс охотно отвечала. Когда молодая
– Заходите снова. Вы должны познакомиться с моим сыном.
Дженет ответила на приглашение уклончиво. По дороге на Манхэттен ее мучила совесть.
Дженет с тоской посмотрела на лежащий перед ней лист бумаги. Темы для контрольных работ надо представить послезавтра, а она пока и половины не сделала.
Она взглянула на часы. Было еще не поздно, вполне можно поработать часа два-три. Ложиться спать в любом случае было рановато.
Может, принять хорошую ванну?
«Нет, мне надо что-то отвлекающе-развлекающее, - подумала Дженет.
– Неплохо было бы заглянуть к Рэю на студию и поболтать с народом. Тогда я, вероятно, смогу думать о чем-то другом, и лицо Марка перестанет мне мерещиться на чистом листе бумаги. Потому что это из-за него я не могу сосредоточиться на работе».
Она решительно направилась на киностудию Брэдбери. Артисты снимались для очередного дубля. По студии громко разносились указания Рэя.
Дик приплясывал со своей камерой.
– Черт побери!
– рявкнул Рэй.
– Делай наводку на резкость мягче. Я сказал мягче, ты, болван! Ты никогда этому не научишься!
– Сам болван, - огрызнулся Дик. Он положил камеру на пол.
– Сам снимай свое дерьмо.
Бэбс подплыла к разъяренному кинооператору и взяла его за локоть.
– Послушай, Дик, не надо так. Ты же знаешь, что у Рэя всегда сдают нервы, когда сцену приходится снимать пять раз.
– Но дело не во мне.
– Конечно, нет, - попыталась она его успокоить.
– Давай продолжим. Мы все хотим домой.
Никто не заметил Дженет. Все были поглощены работой.
Джени тихонько вздохнула. Наверное, не стоило сюда приезжать. Она повернулась, собираясь покинуть студию, и тут появился Марк. Его глаза зажглись, когда он ее увидел.
– Джени, - мягко сказал он, - как хорошо, что ты здесь.
– На мгновение он заколебался. Потом словно принял какое-то решение.
– Мне очень жаль, что я тогда отказался от твоего предложения. Можно в качестве компенсации пригласить тебя сегодня вечером на ужин?
Дженет кивнула, стараясь, чтобы ее радость не была слишком явной.
– Куда мы пойдем?
– Мне все равно.
Марк повел ее в ресторан на Бродвее, специализирующийся на стейках. Они заказали ужин. Разговор поначалу не клеился.
«Ну скажи же, что ты в меня влюбился, - хотелось крикнуть Дженет.
– Блеск в твоих глазах говорит сам за себя. И ты должен чувствовать, что я отвечаю тебе взаимностью».
Но Марк молчал, без аппетита ковыряясь в своей тарелке. Наконец он отодвинул ее и посмотрел
– Джени, я должен тебе кое-что сказать.
– Его глаза потемнели. Он тяжело вздохнул.
– Это так трудно?
– шутливо попыталась она ему помочь.
– Да, не очень легко. Знаешь, - тихо выговорил он, - ты понравилась мне с первого взгляда. Я думаю… - он запнулся, - я думаю, что влюбился в тебя.
Дженет улыбнулась.
– И это так тяжело выговорить?
Он робко поднял на нее глаза. «Милый большой мальчик», - подумала Дженет.
– А ты… Я хочу спросить, ты тоже хорошо ко мне относишься?
– Да.
– Ее голос задрожал.
Рука Марка двинулась по столу, на мгновение остановилась, но потом он сделал над собой усилие и коснулся ее руки. Прикосновение показалось Дженет ударом тока.
– Ты все еще не рассказал, почему тебе так трудно открыть мне свои чувства.
Он набрал в легкие воздуха.
– Я боюсь прочной связи, - мучительно признался он.
– Но почему?
– удивилась Дженет.
– Я не могу оставить свою мать. Видишь ли, она пожертвовала мне всю свою жизнь. И ей наверняка будет очень тяжело, если я вдруг приведу в дом женщину.
Дженет сердито нахмурилась.
– Ты хочешь сказать, что у тебя никогда не было подруги? Потому что в этом случае ты мог подумать о браке, и твоя мать была бы недовольна?
Он слегка покраснел, упрямо вперившись в почти полную тарелку и ничего не отвечая.
– Но Марк, это же бред!
– воскликнула Дженет.
– Тебе этого не понять, - с горячностью возразил он.
– Моя мать - лучшая женщина на свете. Ни одна другая и в подметки ей не годится.
– Марк, ты когда-нибудь слышал об эдиповом комплексе?
– осторожно поинтересовалась Дженет.
– Ах, это все ерунда, - резко отмахнулся он.
– Я люблю и уважаю ее, потому что она моя мать и сделала для меня все. Она отказалась от собственной жизни, чтобы видеть меня счастливым.
– И ты находишь это правильным?
– спокойно спросила Дженет.
– Правильно или нет, это роли не играет. Благие намерения надо уважать. Мать никогда не оставила бы меня ради мужчины. И, естественно, она имеет право требовать от меня того же. Я не брошу ее.
Дженет знала, что сейчас переубеждать его бесполезно. Он уперся на своем, и любые разумные аргументы с ее стороны лишь углубили бы конфронтацию.
– Давай поговорим о чем-нибудь другом, - ненавязчиво предложила она.
Он посмотрел на нее с благодарностью.
– Какой последний подвиг ты совершил на профессиональной ниве?
– осведомилась Дженет.
– Я слышала, ты ездил в Сан-Ремо.
– Да, было очень здорово. Я прыгал с моста.
– Скажи, ты никогда не испытываешь страха?
– Страха перед чем?
– Ведь все твои трюки крайне рискованны, иначе актеры сами бы их исполняли.
– Брось, в жизни все связано с опасностью. Так называемые звезды просто слишком трусливы. Вот и все.