Когда мой мир узнает об этом. Письмо третье

Масленников Спартак

Первое время я занимался больше писаниной и выездом, на места преступлений со своим наставником, который вводил меня в курс дела, объясняя при этом, что, да как. По больше части я был у него в качестве водителя.

Мы катались по городу заезжая в разные «точки», которые он мне называл, он ходил всегда один, беря с собой только папку с документами.

Возвращаясь, он, не объясняя ничего о происходящем просто называл мне следующую точку, ну или мы ехали в отдел если.

Через полгода, моей «работы водителем», когда у него появились

ко мне более доверительные отношения он, садясь в машину уже не церемонясь доставал деньги из папки и перекладывал к себе в карман.

Я всегда смотрел на него с недоумением, хотя совершенно четко понимал откуда и почему у него появляются эти деньги. Однажды он прервал мой осуждающий взгляд.

– Не нужно так на меня смотреть, Тем. – с улыбкой пересчитывая купюры в руках, не поворачивая на меня головы произнес он. – Придет время, и ты прекрасно поймешь, что жизнь такова, что, если не зарабатываешь ты, значит, там, где ты не понял, обязательно появиться тот, кто поймет, как можно разбогатеть. А раз уж мы боремся с теми, кто может причинить этим мирным людям вред, значит я могу помочь им обойти неприятности…

Поверь если я не буду этого делать, этим буду заниматься такие же как я и ты, люди.

– Это твое дело, я туда не лезу… – не реагируя на его провокации сказал я.

– Но ты знаешь об этом, и не кому не говоришь, значит ты мой подельник. – все так же улыбаясь проговорил он.

Эти слова током пробежали через меня. В этот момент у меня была одна мысль, выйди, и хлопнув дверью, дойдя пешком до отдела написать там заявление о переводе, и уйти от своего напарника.

Конечно я никому об этом не говорил, и не собирался, но мое внутреннее завышенное состояние справедливости не давало мне смириться с этим.

– Это ты сейчас такой справедливый, Артем и тебе кажется, что это правильно. Весь наш отдел работает по такому принципу. Ты просто сейчас видимо не особо понимаешь о том, что большинство наших дел, например, раскрывается не потому что я сел и догадался как вел себя преступник и какие у него были мотивы. Большинство дел раскрываться по той причине, что кто-то в страхе очень много говорит или пишет. И как правило этот «кто-то», совсем не простые люди, с улицы, которые слышат от меня о преступлении, как правило это люди с той стороны закона, которые знают того, кто это сделал и его мотивы. А наша задача заключается в том, чтобы правильно надавить туда, где я могу это сделать.

Поэтому, Тема, ты лучше посмотри на это все с более правильной стороны, если хочешь быть хорошим следователем.

Мое настроение уже изменилось. Я не хотел ему ничего отвечать.

– Куда дальше? – пытаясь не поддаваться своим эмоциям спросил я.

– Ну вот и хорошо. – поняв мое смирение проговорил довольный «наставник». – Поехали лучше заедем еще в одно кафе, заодно перекусим и немного поговорим, мне кажется тебе есть что мне сказать, а мне есть что рассказать тебе о нашей работе.

Пока

мы сидели и разговаривали о том, как сурова наша служба, я для себя понял только одно.

Мне нужно продвинуться по службе, чтобы изменить всю структуру работы, в этом отделе.

Потому что рано или поздно на этот отдел найдется свой доносчик, и я поеду на долгие годы со всеми вместе, потому при проверке, следователи будут намного серьезнее.

Несмотря на проделки моего «наставника», я продолжал работать каждый день думая о своей миссии, но как я уже написал в начале сегодняшнего заполнения, что жизнь иногда вносит свои изменения в простроенные планы.

В один из таких дней мой коллега, зайдя в кабинет и подойдя к сейфу начал шустро открывать его и вытаскивать все на стол.

– Артем, иди-ка сюда, помоги… Всё, кроме фотографий из этой кучи, вон в ту коробку – сказал он, указывая мне пальцем в угол кабинета. – у нас возможно скоро будут гости.

Как бы я этого не желал долгое время, чтобы наконец все вскрылось, я спешно подошел к нему и начла отделять фотографии от папок с делами.

– Что это? – продолжая свою работу стоя рядом с ним поинтересовался я.

– Ты как маленький. Дела, которые не были раскрыты и люди, которым я помогаю избежать наказания, но они у меня на карандаше.

Я был очень спокойным по жизни человеком, но его рассказы с каждым разом становились для меня все противнее и противнее.

Он позорил профессию, к которой я стремился и шел столько времени, желая помочь всем нуждающимся, и тут из-за того, что именно он мой «наставник» я рано или поздно могу лишиться не только мечты, но и свободы. На этих мыслях в его руках проскользнул знакомый мне человек.

– Можно посмотреть? – с непониманием произнес я.

Мне помниться этот момент как семнадцать лет назад, когда я стоял с ним в том кабинете.

– Кого? – посмотрев на меня спросил он. – Эту? – он протянул мне фото и начал дальше рыться в документах.

– Красивая, да? – буркнул он. – Хочешь подарю? Найдешь, потом будешь пользоваться в случае чего. – смотря на меня с похотливой улыбкой проговорил он.

Я был в исступлении. Сторонние звуки и мысли пропали, я видел только его и девушку с этой фотографии. Мои мысли начало будоражить.

– Как-то было у меня с ней. Пропала потом куда-то… – это все что я услышал последнее.

Я опомнился только от усталости и увидел, как по полу в разные стороны расползается лужица крови.

В руках у меня была лишь ножка от деревянного стула. Все остальные части были почти в щепки разбросана по кабинету. Я вытер руки об кофту лежащего уже бездыханного человека, взял фотографию, и вложив ее во внутренний карман своей куртки, собрал то дело где она фигурировала. Оставив его на столе, я сходил в туалет, умыл лицо и руки, благо мне никто не встретился, и вернувшись в кабинет, чтобы забрать папку с важным для меня делом, отправился домой.