Когда мы встретимся
Шрифт:
Мы вошли и остановились у двери.
— Так нам можно вернуться на работу? — спросил Колин.
Джимми наконец-то поднял на нас глаза.
— Вы ребята неплохие, — сказал он, — только больно уж бестолковые.
— Мы не брали копилку! — начала было я, но он прервал меня, махнув рукой.
— Знаю. Я об этом думал. Можете работать дальше.
— Ура! — Аннемари захлопала в ладоши, а Колин растопырил ладонь и бросился шлепать по рукам всех, включая Джимми, который даже улыбнулся.
—
— Кого? — переспросила Аннемари.
— Кажется, он про Джулию, — сказала я.
— Вы что, думаете, это Джулия взяла копилку? — Колин развеселился. — Да ей деньги нужны, как рыбе зонтик!
Джимми мотнул головой:
— Есть вещи, которые у людей в крови. Кровь — это такое дело, ее никакие деньги не изменят.
— Что значит «кровь»? — Аннемари вскинула голову и уперла руки в боки. — Это вы в каком смысле?
Джимми указал своим толстым пальцем прямо на меня:
— В смысле, как вот она говорит: швейцарская мисс. Одно слово — шоколадка.
— Чего? — Колин растерянно переводил взгляд с меня на Джимми и обратно. Я медленно начинала догадываться, к чему он клонит. Аннемари соображала гораздо быстрее.
— Вы… вы свинья, — выпалила она. — Свинья расистская!
Никогда раньше я не видела, как Аннемари злится. Она и сама испугалась, и было видно, что вот-вот заплачет.
Джимми пожал плечами:
— Как знаешь. Дело твое. Только чтоб этой воровкой тут больше не пахло. Да и тебя сюда никто не звал.
— А я и не приду! — Аннемари вылетела на улицу и хлопнула дверью.
— Я ее совсем не потому назвала швейцарской мисс! — сказала я.
Джимми снова пожал плечами, и я бросилась за Аннемари, тоже хлопнув дверью. Колин побежал за мной.
Мы догнали ее на середине улицы. Она быстро шагала, глотая слезы, задыхаясь от ярости:
— Этот. Мерзкий. Жирный. Урод. Свинья. Ненавижу. Его.
Колин растерялся.
— Я вообще не понял, что случилось-то?
Аннемари рывком обернулась к нам:
— Он считает, что это Джулия взяла его копилку. Потому что Джулия черная.
— Да ну? — сказал Колин. — Он рехнулся.
Аннемари посмотрела мне в глаза:
— Значит, вот как ты ее называешь? Швейцарская мисс?
— Да нет же! Я это всего один раз сказала, но я не имела в виду… я совсем не потому! Я потому, что она вечно говорит про Швейцарию, про шоколад, про эти свои часы…
— Серьезно? — удивился Колин. — Никогда не слышал, чтобы она говорила про Швейцарию.
— Если кому-то и нужны деньги, — холодно сказала мне Аннемари, — то тебе, а не Джулии!
— Ты в своем уме? Я не брала эти чертовы деньги!
— Ладно, забудь.
Колин поглядел ей вслед, приподняв брови, потом повернулся ко мне и показал скрученный в трубочку доллар:
— Как насчет пиццы?
И мы пошли в пиццерию. Но только нам там было совсем невесело. И на обратном пути в школу я подумала, что, может, вовсе и не нравлюсь Колину. Может, ему просто нравится пицца.
— Скажи мне одну вещь, — попросила я, перед тем как мы вошли в класс. — Помнишь, когда не хватило двух булочек… Это ты их взял?
— Ну да, — он неуверенно улыбнулся. — Я подумал, что это будет… Эй, погоди! Но копилку я не трогал! — Он посмотрел на меня из-под челки этим своим жалобно-щенячьим взглядом.
— Знаю, — быстро сказала я. — Я знаю, что ты не стал бы.
— Булочки — это было просто для смеха, — объяснил он. — А копилка — это уже, знаешь, воровство.
— Да.
В тот день мне так больше и не удалось поговорить с Аннемари. После самостоятельного чтения она пошла на рисование и музыку, а я — на физику и физкультуру. А потом к нам в класс пришли первоклашки и исполнили песню про Рудольфа, оленя с ярко-красным носом из упряжки Санты.
А потом начались рождественские каникулы.
Рождественские каникулы
Три дня подряд небо напоминало нестираную белую простыню. Я думала позвонить Аннемари, но не позвонила. Думала позвонить Колину, но не позвонила. Насчет Сэла я оказалась права — он каждый день играл в баскетбол, и иногда за окном слышались голоса других мальчишек, тоже из нашей школы. На третий день я очень тихо приоткрыла окно гостиной и немного понаблюдала, как они носятся туда-сюда по аллее в своих вязаных шапках и изо рта у них вырываются облачка пара.
Потом я села на тахту, закрыла глаза и представила себе Землю миллионы лет назад, как она летит в космосе среди каких-то безумных облаков газа, а на ней извергаются вулканы, континенты сталкиваются друг с другом, разъезжаются в разные стороны и все такое. И вот зарождается жизнь. Она начинается в воде, там появляются крошечные, микроскопические существа, потом некоторые из них увеличиваются, и в один прекрасный день что-то живое выкарабкивается из воды на сушу. Появляются всякие животные. Потом люди. Они все похожи друг на друга. Слегка различаются цветом кожи и чертами лица, но в общем и целом все одинаковы. Они строят себе жилища, добывают пропитание, пробуют делать что-то новое. Потом начинают говорить, потом писать.