Когда наступает ночь
Шрифт:
– Да, мы старые друзья:
– Что ж, рад познакомиться, Уилл, – Бьёрн протянул ему руку. Уилл взглянул на нее так, словно перед ним отвратительное насекомое.
Просто пожми ее, мысленно взмолилась я. Но тут все прошло, и Уилл с улыбкой поприветствовал Бьёрна.
– Я слышал, ты из Швеции?
Бьёрн кивнул.
– Впервые в Канаде?
– Ага. Я был на всех континентах, кроме Северной Америки и Антарктиды. Хорошее местечко.
В глазах Уилла что-то блеснуло.
– Ах, да ты прямо путешественник! Вы с Лив похожи.
–
– Впечатляюще, – Уилл вскинул брови и взглянул на меня. – А теперь ты хочешь показать ему Канаду? Путешествие по всей стране? Отличная идея!
Я сверкнула на него глазами.
– Мы… вообще-то не собирались… Или нет, alskling? – спросил Бьёрн неуверенно.
– Нет, не собирались, – отчеканила я, не сводя с Уилла предостерегающего взгляда.
– А, ну понятно, – он широко улыбнулся. – Здорово, что вы заехали, прежде чем вернуться домой.
Теперь Бьёрн недоуменно нахмурил брови. Конечно, он не заметил саркастичного тона Уилла.
– Вернуться домой? – воскликнула я. – Мой дом здесь, Уилл!
– А я думал, ты променяла Сент-Эндрюс на Европу. Извини, виноват.
– Я же тебе только что рассказала, что останусь тут на какое-то время! – прорычала я.
– Останешься?! – взволнованно переспросил Бьёрн. Я еще не посвятила его в свои планы. Да уж, прекрасная беседа.
– Я… э-э-э… Ну так получилось… Бабуле нужно больше ухода, чем я думала, и…
– Ой, я вижу, вам многое надо обсудить, – произнес Уилл. – Пожалуй, оставлю вас, голубков, наедине.
– Голубков?! – фыркнула я.
Совершенно не обращая внимания на мой испепеляющий взгляд, Уилл кивнул Бьёрну.
– Рад был познакомиться! Может, еще увидимся до того, как ты уедешь.
От меня не ускользнуло, как он подчеркнул слово «ты».
Уилл снисходительно улыбнулся, а потом развернулся и ушел в сторону костра.
Я с открытым ртом провожала его взглядом. Такого Уилла я видела редко. Обычно он мягкий, эмпатичный и… вежливый. За последние годы он стал более острым на язык. Видимо, он уже не тот милый мальчик по соседству. Мне нельзя об этом забывать во время нашей следующей встречи.
Скрипя зубами, я повернулась к Бьёрну, а тот оглядел меня, вопрошающе подняв бровь. Я должна перед ним объясниться, хотя у меня не было слов, которые его бы устроили.
– Прости. Получилось… неловко.
– Не переживай. Ты ведь не видела ребят несколько лет. Люди меняются. – Бьёрн приобнял меня. – Тебе еще холодно?
Меня переполнило чувство благодарности за его теплоту и добрые слова. Я изменилась. Может, мне нужно вновь узнать своих старых друзей, а им – меня? Я прижалась к Бьёрну и подняла на него глаза.
– Ты не против, если мы уедем? Я очень устала. Видимо, джетлаг.
Он кивнул и махнул рукой на машину.
– Дойдешь сама? Я заберу твою гитару.
– Ладно, – я покорно вздохнула, а он отправился к костру, где осталась гитара.
Вечер принес больше вопросов, чем ответов.
Грандиозное начало!
7. Уилл
Наутро после вечеринки я с раскалывающейся головой сидел у себя в кабинете. Ехидно размышлял, связано ли мое состояние с алкоголем или, скорее, с тем, что я все еще не проработал встречу с Лив.
Честно говоря, эта встреча перевернула мою жизнь с ног на голову. Я получил ответы на вопросы, но все еще не был доволен. Лив сказала, что останется здесь надолго. И в нашем маленьком городке мы так или иначе будем пересекаться.
Темная бездна разума шепотом звала к себе, тянула ползущие побеги, чтобы утащить меня. Вниз, в черноту, которая по пятам следовала за мной в последние четыре года. Если я не хочу разбиться, мне нужно привыкнуть к тому, что Лив снова появилась в моей жизни. Нужно научиться спокойно с ней общаться. Как старые друзья. Это ведь и правда о нас. Ну типа того.
Если бы не этот Бьёрн со своим снобским британским английским!
Я со вздохом поставил локти на массивный дубовый стол, провел ладонями по лицу и укололся щетиной. Кажется, пора подстричь бороду. Я с неохотой повернулся к ноутбуку и отправил уже напечатанное письмо.
Хотя вся страна в главный праздник отдыхала, для нашей туристической фирмы День Канады был самым напряженным днем в году. Местным сегодня было нечем заняться, поэтому они искали разнообразия, удовольствия, приключений – или просто хотели приятно провести время. И тут появлялись мы. Правда, в последнее время это проходило мимо меня. Дни, когда я сам водил экскурсии к китам или возглавлял походы на каяках, ушли в прошлое. Дни, когда на воде я проводил больше времени, чем на суше. А теперь я сидел, прикованный к письменному столу.
Я сделал глоток крепкого черного чая – кофе мне никогда не нравился – и окинул взглядом помещение. Стены были завешаны рамками с плакатами наших туров и газетными статьями о нашем семейном бизнесе.
«История успеха, объединяющая три поколения».
На фотографии, стоявшей в рамке по правую руку, я, восьмилетний кудряш, лыбился в камеру. Рядом, положив руку мне на плечо, стоял дядя Маттео. Его темно-каштановые волосы, так похожие на мои, растрепал ветер, а кожа была темно-коричневой от загара. Нас сфотографировали на фоне старомодного парусника, нашей фамильной гордости. На корме золотыми буквами было выведено слово «Джульетта». Дедушка по материнской линии назвал катер в честь жены, моей бабушки. Это была моя любимая лодка, место, на котором я с детства искал прибежище – и чаще всего находил. Один взгляд на фото придал мне новых сил.