Когда-нибудь мы будем вместе
Шрифт:
Прекрасно понимая, что если толпа бросится вперед, то через три-пять секунд их постигнет судьба лежащего между толпой и КПП солдата Пожинаев скомандовал. — Делай как я! Предохранитель на автомат! Очередями на три патрона, угол 45 градусов, огонь! — подавая пример первым выпустив длинную очередь. По мере затихания огня подхлестывая, — Огонь! Огонь!
В этот раз заградительный огонь был гораздо более убедительным. Непрерывный треск очередей воодушевил солдат, зажигая кураж, придавая уверенности.
— По зачинщикам
Комбат поднял оружие и взял на мушку не унимающегося чеченца, пытающегося перекричать треск очередей подзуживая соседей: — Бэй русских, они не посмеют стрэлять! — Установилось шаткое равновесие. Приподняв ствол, комбат дал короткую очередь в три патрона над головой активиста.
Чеченец поперхнулся, резко развернулся и канул в толпу, сбивая на землю стоящую рядом женщину в накидке. — Убили! — крикливо завизжала ее соседка, отшатываясь назад. — Убили, убили, убили — подхватили в глубине толпы.
Краем глаза Пожинаев увидел подбегающую резервную группу из караульного помещения во главе с разводящим.
Не выдержав психического напряжения и видя усиления обороны, люди, подстегиваемые частыми выстрелами в воздух тревожной группы, криками раненых и женскими истерическими воплями, стали разбегаться.
Сперва жидким ручейком, потом и отдельными группками, отталкивая друг друга, залезая в автобусы. Часть автобусов, не дожидаясь окончания посадки, тронулись с места, отчаянно сигналя для освобождения проезда.
Через пять минут толпа полностью растаяла, не успевшие на автобус люди пешком направились в сторону Шали.
О творившемся безобразии напоминали лишь истоптанный сотнями ног почерневший, местами окровавленный снег, трупы убитого патрульного и завалившегося в проходе КПП чеченца, запах сгоревшего пороха и россыпи автоматных гильз.
Взглянув на зажимающего раненое плечо дежурного по КПП, Пожинаев уточнил: — Лейтенант ты как, в порядке?
Дежурный пошатываясь вышел из дверей, перешагивая труп чеченца.
— Дневальный проводи лейтенанта до санчасти, — распорядился Пожинаев и устало повернувшись к бойцам скомандовал: — отбой, оружие стволами вверх. Магазины отсоединить, Разрядить. Контрольный. Автоматы на предохранитель. Один из солдат, перепутав от волнения очередность действий выстрелил в воздух, гильза кувыркаясь вылетела из патронной коробки и попала в щеку комбата.
— Солдат, мля, — нервно подскочил Пожинаев, — магазин где?
— В подсумке, — испуганно ответил тот.
Выругавшись на самого себя за невнимательность комбат отдал команду: — Оружие к осмотру, всем!
Держа автоматы под углом сорок пять градусов, солдаты отвели назад затворную раму, предъявляя пустой патронник. Комбат прошел вдоль строя, внимательно осматривая оружие.
— Осмотрено, осмотрено, осмотрено…
— Пожинаев, — донесся далекий крик. Комбат оглянулся, с удивлением уставившись на открывшуюся глазам картину. Со стороны плаца бегом несся командир полка с замполитом, за ними гуськом бежало еще несколько офицеров.
"Бегущий полковник это круто, при отсутствии бегающих генералов полковники в фаворе", — нервно схохмил про себя комбат.
Подбежавшие офицеры остановились, переводя дух, оглядывая представшую неприглядную картину.
— Ни ху… себе ты разобрался, — потрясенно выдавил командир полка. Хрустя гильзами Сутягин вышел за КПП, покосился на вырванные ворота и подошел к трупу солдата.
— Кто?
— Рядовой Кузьмин, патрульный, — коротко доложилПожинаев, — в толпе растерзали.
— А где дежурный по КПП, почему допустил, что ворота вырвали?
— Ранен, в сан часть отправил, да и что он сделал бы, тут толпа в три сотни рыл топталась, слава богу жив остался!
— А тут что за тело? — спросил Сутягин подойдя к дверям КПП.
— Один из главных заводил, свои подстрелили случайно, хотя свалят все равно на нас.
— Это все? — недоверчиво уточнил Сутягин, разглядывая окровавленный снег.
— Нет конечно, еще на глазок три четыре тяжело раненных или трупа с собой утащили, легких черт знает сколько, я думаю когда местные власти с прокурором пожалуют порядок цифр увеличится раз в десять, — уверенно заключил Пожинаев.
— Как вы столько могли настрелять? Что решили, вчерашняя шифровка индульгенция? — взорвался командир полка.
— Под суд пойдете! — взвизгнул, поддерживая начальника, подполковник Нетреба, — я вчера предупреждал на совещании, что приказ по антитеррору выйдет боком! Как только Пожинаев получил приказ создать группу антитеррора нате вам, получите и распишитесь!
— Солдаты вообще ни в кого не стреляли, — открестился Пожинаев, — а я дал очередь в землю под ноги чеченца, отобравшего автомат у него, — кивком указал на труп патрульного комбат, — предотвращая прорыв толпы на территорию части. Он в меня уже целился из автомата, отобранного у Кузьмина, вот рикошетом стрелка и зацепило, а тот, падая, уже хлестнул веером куда придется.
— Вы сами себе-то верите? — удивленно посмотрел на комбата Сутягин.
— Я кстати приказ и не читал и не расписывался, — поспешил застолбить себе место среди непричастных, замполит.
— Не звизди Нетреба, не выдержал начальник штаба, — посыльный по штабу мне доложил перед разводом, что ты отказался расписываться в приказе.
— Вот видишь, не зря отказался, — радостно скалясь, язвительно отозвался Нетреба.
— Ты рано обрадовался, — опустил его на землю Сутягин, — готовься ответ держать перед местными властями, кому как не тебе по должности положено разруливать ситуацию.