Когда-нибудь мы будем вместе
Шрифт:
Я прервался и осмотрел зал, на некоторых лицах я увидел скептические ухмылки, сколько их реформ мы пережили, и тебя переживем, кто-то смотрел с сочувствием, кто с неприятием, многие с явным одобрением, главное безразличных не осталось.
— На этом я с вами расстанусь, работайте товарищи, у вас есть что обсудить и о чем подумать.
Я быстро спустился с трибуны и двинулся на выход.
Глава 18 Первый тираж
Глава 18 Первый тираж
23.05.1992 года. В Палермо взорвана машина с судьей Джованни
***
Наконец-то свершилось! Я сидел в кабинете, трепетно перелистывая лежащую на столе книгу, впитывая запах свежей типографской краски, с интересом разглядывая ламинированную обложку с надписью на английском языке. На краю стола лежали еще такие же книги, только на других языках мира.
"Вот я и пейсатель!" — ворохнулось чувство гордости.
"Что день грядущий нам готовит?" — Немного пафосное название, но зато в тему, ознакомьтесь товарищи — куда вы катитесь, никто вам больше правды не скажет, окромя меня.
А ничего так объемчик получился в первой части, три сотни страниц кошмара мировой новейшей истории и самое главное, интригующая приписка под эпилогом — продолжение следует!
Пролистав до конца книгу, я прочитал вслух, оценивая, насколько убедительно подана информация:
Книга вторая: "Грядущее".
Пролог.
20 октября 2001 года.
Оператор CBS News интервьюирует Госсекретаря США Хиллари Клинтон.
— Госпожа Клинтон, вы видели, что сделал восставший народ с тираном Муаммаром Каддафи?
— К сожалению, нет, я очень занятой человек и не успела посмотреть соответствующие материалы, но ведь вы поделитесь информацией?
— Я не буду вас больше интриговать. Когда Каддафи везли в госпиталь на перевязку, повстанцы окружили кортеж, вытащили бывшего президента Ливии из машины, изнасиловали его штык-ножом, и три часа пытали голыми руками! Представляете силу народного гнева и возмущения?!
— "Wow! Был Каддафи, пришли мы, и нет Каддафи!" — засияла довольной улыбкой госпожа госсекретарь.
— О, да, господин президент США Барак Обама, просмотрев снятое повстанцами видео, так прокомментировал это событие: "Это ужасная смерть является посланием диктаторам всего мира — люди хотят жить свободно!"
***
Четырнадцатого декабря две тысяча третьего года был арестован Саддам Хусейн, двадцатого октября две тысяча шестого экспрезидент Ирака был повешен.
Не удержался я здесь, сместил на десяток лет события по Ливии, нечего Каддафи томиться в неведении о своей судьбе и своего сына, может порадует досрочно будущую госпожу госсекретаршу.
Надо слегка уравнять шансы, пусть побарахтается в своей крынке, а Саддам в своей, заценят мою помощь Милошевичу.
Пришлось раскрыть частично карты перед Примаковым и Пулиным, мол, божьим провидением или дьявольским наущением мне поступает инсайдерская информация из будущего, часть которой я изложил в рукописи, с целью предотвратить некоторые события. Пусть прочитает народ, ужаснется и пойдет история другим путем, в том числе и в нашей стране.
Примаков уже был давно готов к такому откровению, получая от меня, то списки предателей, то перечень маньяков в нашей стране и за рубежом, или как в последний
Пулин, покосился на командирские часы, выглядывающие из-под рукава добротно сшитого, в одном из Санкт-Петербургских ателье, костюма, и понимающе кивнул головой. Очевидно, слишком долго он носил в душе камень подозрений в мой адрес, о чересчур глубоком знании его махинаций в Питере, на должности председателя комитета по внешнеэкономическим связям мэрии Санкт-Петербурга.
Чувствую, свои швейцарские часы он мне долго простить не сможет. Ничего, станешь президентом, у тебя десяток таких будет…. Фабрики "Чайка" или "Слава". Я этим фабрикантам порву жопу на британский флаг, если они швейцарцев не переплюнут.
Благодаря опыту и возможности службы безопасности была разработана целая операция прикрытия по редактированию, распечатке и переводу на другие языки моего опуса. Главное с целью не допустить преждевременного раскрытия имеющейся информации — "дорога ложка к обеду".
Книгу решили издать под псевдонимом Вольф Кейси, был такой у амеров прорицатель, права на книгу я решил оформить на фонд содействия изобретательства, во главе которого поставил Примакова и Пулина.
— Владейте господа-товарищи! Гонораром потом не забудьте поделиться, после издания. Половина моя. Мне нужна будет малая толика для личного премиального фонда имени себя любимого, а то я тут наобещал премий разработчикам компьютеров и прочим изобретателям, а с фондами того — пустовато!
Вам с Примаковым вторая половина премиального фонда для поощрения и поддержки сельхозпроизводителей, предпринимателей и обеспечения работы вашей службы, Евгений Максимович, за рубежом.
Чтобы исключить даже возможную тень сомнения в вашей порядочности предлагаю следующее — берете сейчас ручку и пишете, что вам для полного счастья надо: квартиры, виллы, яхты, самолеты, машины — себе, детям, внукам и так далее. Я вам говорю, как этого и даже большего достичь — куда вложить деньги, какие производства в России необходимо открыть и ваши родственники получают необходимую часть этих денег в виде беспроцентного кредита. Дальше все в их руках, только своим трудом. Если своих родственников с головой нет, подумайте кто их заменить сможет на паях. Будем свою бизнесэлиту — российскую, воспитывать. А вы у меня должны остаться бессребрениками, с чистой как слеза декларацией о доходах. Почему, понятно?
Пулин активно закивал головой, глаза заблестели в предвкушении исполнения подспудного желания быть богатым и независимым. Дааа, мещанство в нас неистребимо.
Примаков и так угрюмый по жизни, презрительно скривил губы и фыркнул:
— У меня и так все есть, что для жизни надо, с собой в могилу не унесешь.
— Понял, товарищ? — укоряющее посмотрел я на Пулина.
Владимир Владимирович смутился и повинился:
— Черт попутал.
— Ты смотри, чтобы с пути не сбил. Ладно вернемся к моему опусу. Деньги от гонораров за книги должны работать только в России — это мое второе условие, никаких вложений в западные ценные бумаги, какую бы эффективность они не сулили. Иначе все прахом, деньги — мусор и нечего его плодить, надо их переводить в материальные активы.