Когда-нибудь мы будем вместе
Шрифт:
— Но ведь он мог ничего и не сообщать!
— Мог? Конечно мог! Теперь вот сиди и думай для чего он это написал, за четырнадцать лет до предполагаемого события?
***
Мой посыл съезду заменить потерявших берега выдвиженцев в Верховный Совет во главе с Хасбулатовым депутаты спустили на тормозах. Большую часть подготовленных моей администрацией законопроектов похоронили — завернули на доработку, как они это называют. Зато приняли "исторические решения" по ускорению приватизации государственных предприятий, в обход моего Указа о приостановке этого процесса.
Конституционный
Особенно меня порадовали коммунисты, сотрясая воздух с трибуны съезда заботой о народном счастье, расширению льгот и борьбой с ростом цен, всем своим кагалом голосовали против моих предложений о приостановке начала приватизации и внесению кардинальных изменений в соответствующий закон, запрете торговой спекуляции, запрете приватизации служебного жилья всем категориям государственных служащих, в том числе и депутатам Верховного Совета.
Хасбулатов и подпевала Руцкой окончательно отмежевались не только от администрации президента но и от, с таким трудом, формируемого правительства.
Выстраиваемую заново вертикаль министерств и подчиненных предприятий и профильных консорциумов постоянно лихорадило чехардой назначений и замен, передвижек, созданием новых должностей.
Помимо полномочных представителей президента в регионах я ввел такую же должность в каждом министерстве. Не успевал следственный комитет возбудить уголовное дело против одного проворовавшегося министра, как на их место садился следующий из списка желающих дорваться до халявной государственной кормушки. Ни увеличение сроков заключения, ни многократные размеры штрафов не могли запугать закаленную в подковерной грызне бюрократию. На тысячуворов одна посадка, вполне себе примлемые боевые потери — ниже статистической погрешности.
Я еженедельно выступал по телевидению с разъяснением населению сути планируемых реформ и причин отклонения Верховным Советом и съездом подготовленных законопроектов. По всем государственным телеканалам ежедневно вскрывались все проблемные места стихийной приватизации, негласно и гласно получившей добро законодателей.
Чтобы потрафить избирателю и себе любимым, в лице промышленного и аграрного лобби, внеочередной мартовский съезд депутатов принял постановление "О ходе экономической реформы" в котором ратовал за снижение налогов и увеличение пособий, пенсий и льгот, зарплат бюджетникам.
Я предложил съезду определить источник финансирования всех хотелок, за исключением печатного станка.
Верховный Совет занимался политическим онанизмом, рассматривая законопроекты о свободе совести, освобождению от уголовной ответственности наркоманов, педиков, спекулянтов,
Желающих присосаться к недрам и поделить пахотные угодья, с принятием закона о частной собственности резко, прибавилось. Комитеты и подкомитеты Верховного Совета лоббируемые нефте, газо и прочими добытчиками, внесли на рассмотрение законопроекты о недрах и земле, красной линией в предлагаемых проектах прослеживалась идея свободной купли продажи всего и вся.
Депутаты ежедневно рассматривали и до хрипоты обсуждали поправки к действующим законам по увеличению зарплат и льгот себе любимым и себе подобным, количеству помощников и их зарплате, защите сотрудников и членов семей прокуратуры, судей и милиции.
Я ежедневно строчил Указы и Постановления Правительства, блокрующие или переиначивающие депутатские изыски, находя лазейки в действующих законах, пользуясь устаревшими статьями конституции, постоянно апеллируя к Конституционному суду, никак не желающему освободить теплые места, как я им предлагал на съезде, ввиду несоответствия основного закона страны проводимым реформам по смене социально-политического строя.
Ну, раз так, то мне это только на руку — защищайте достояние социализма и Советскую власть со всей пролетарской неистовостью. И я снова писал Указы о блокировании Законов: о приватизации, повышении зарплат депутатской и прочей чиновничьей братии со ссылками на соответствующие статьи Конституции.
Конституционный суд, болтался как одна субстанция в проруби, пытаясь с одной стороны не доводить до конфронтации с аппаратом президента и Правительством, с другой — старательно угождая Верховному Совету, признавая особо крамольные, с их точки зрения, Указы Президента незаконными.
Я публиковал свои указы с параллельным разъяснением по каждому — почему Конституционный суд счел его незаконным, приводя цитаты из той самой Конституции, рассказывая народу с какой стороны к нему опять залезли в карман, отменив мой указ, вынуждая Конституционный суд снова и снова пересматривать свои решения.
Существующие и вновь создаваемые министерства и ведомства тонули в ворохе бумаг, изображали энтузазизм, налаживали вертикальные связи управления, перераспределяя задание на поставку сырья и комплектующих взамен уплывших за кордон предприятий, жопой чувствуя, что работать все-таки надо. При все при этом старательно блюли свой интерес, заранее распределяя между собой— кто и где поучаствует в приватизации и на какой кусок пирога может рассчитывать.
Местные органы власти на местах выполняли те из указов и законов, которые их устраивали на настоящее время, прочие тормозили и динамили изо всех своих чиновничьих силенок, на все претензии людей кивая головой вверх, отсылая особо непонятливых или к Ельцину или к депутатам, что кому ближе.