Когда-нибудь потом
Шрифт:
Моя рука дрожала, когда я положила ее на плечо Трента. Он не шевелился, чтобы признать мое прикосновение или избавиться от него.
— Она и Пирс вбили себе в голову, что они могут одолеть его, если будут работать вместе, — отрезал он, и я закрыла глаза от душевной боли. Это было делом моих рук. О Боже. Квен. Рэй.
— Ку’Сокс сказал мне, что они пытались убить его во сне, и в отместку он имел полное право сжечь Пирса живьем своим присоединенным проклятием, — сказал он, его голос был пугающе пуст. — У меня нет оснований сомневаться в том, что
Я едва могла дышать, у меня так сильно болело в груди. Я хотела кричать, что он ошибался, что Ку’Сокс обманывал его, что он не отдаст ему то, что он хочет. Но воспоминание о Кери и Пирсе, работающих вместе, чтобы скрутить черное проклятие, чтобы убить фейри в моем саду поднялось из глубин сознания, заставляя мой желудок сжаться. Она была впечатлена его мастерством, а Пирс пытался убивать демонов половину всего своего существования и все время, пока он был мертв. Это было все, что я могла сделать, чтобы попытаться не дать Пирсу напасть на Ку’Сокса вчера.
«Это было только вчера?» — подумала я, глядя на мои обожженные пальцы.
Слеза наполнилась до краев и упала, стекая по щеке, я сжала руку в кулак. Я не любила Пирса, но по-прежнему было больно, все еще больно. И Кери. Она была такой счастливой, такой живой. У нее, наконец, появилась семья, о которой она думала, что ее никогда не будет. Теперь она ушла? Она умерла?
Мое горе стало переходить в гнев. Я могла действовать, когда была зла.
— Эласбет не рассказывала мне все это, — сказала я, и Трент посмотрел, моргая, как будто он переставлял свои мысли.
— Эласбет не знает, — сказал Трент, его грудь поднялась с внезапным вдохом.
— Квен? — спросила я, мой голос поднялся до писка. — Квен не знает? Эласбет сказала, что он в подвале, пытается открыть дверь хранилища. Если ему это удастся, он будет убит за секунду, беспомощный без своей магии.
Трент снова что-то записал в журнал, его цифры были осторожными и точными.
— Квен забрал тело Кери из моего кабинета, — сказал он бесстрастно. — Ку’Сокс оставил ее там для меня.
Я думала, что упаду. Трент был спокойным, но я видела гнев в его глазах. Люси все еще жива.
— Люси? Бис? — спросила я, и его пишущая рука дрогнула.
— Живы, — сказал он, и мое учащенное дыхание было тяжелым. — Пока живы. Ты должна уйти прежде, чем он обнаружит тебя. Наш план все еще может сработать. Тебе придется многое сделать в одиночку.
Моя злость забурлила, и я ударила машины, заставляя их вздрогнуть.
— Наш план? — закричала я, и он посмотрел вверх, его лицо было ужасно пустым. — Как ты можешь сидеть там и писать! Они мертвы!
Трент посмотрел на журнал, его искалеченная рука сильно выделялась на линованной бумаге.
— У него в книге есть мое зеркальное отображение. Если я не продолжу писать, он будет знать, что что-то отвлекло меня, и он придет посмотреть, что
Оцепеневший. Он был оцепеневшим, но клокочущий гнев подпитывал его беспомощность снизу. Во рту пересохло, когда я поняла, что он был на грани. Он мог делать все, что угодно. Он поклялся спасти свою дочь и Кери, а теперь Кери была мертва.
— Трент, мне жаль, — прошептала я, и его глаз задергался. — Это несправедливо.
— Справедливо? — сказал он, показывая свой гнев. — Когда справедливость была где-то в моей жизни?
Я попятилась, когда он боролся за то, чтобы сделать один осторожный, аккуратный вдох за другим.
— Когда судьба выравнивает поля, — сказал он категорически, — богатый человек оказывается на грани выживания, в то время как человек страдающий невезением и вся его жизнь, по иронии судьбы являются достаточно сильными, чтобы процветать. Я и тот и другой, Рэйчел. Я — и тот и другой. — Он опустил голову, его тонкие волосы упали на глаза. — Я хотел верить, что любовь может пережить то, что дает судьба, что любовь может оставаться, даже когда все отнято у тебя. Но теперь… Богиня, несомненно, оставила меня.
— Я не думала, что ты верил в нее, — прошептала я.
Его глаза были пустыми, когда встретились с моими.
— Случай не может построить такую яму, в которой нахожусь я. Только Бог.
Трент качнулся вперед, и я испуганно подскочила.
— Нет никаких причин, почему ты не можешь реализовывать наш план, — вдруг сказал он, и голос показал его отчаянную решимость. — Я не могу тебе помочь, даже после того, как ты найдешь что-то, что связывает многократные силы. Я должен остаться здесь и продолжать оберегать Люси. — Он взял меня за плечи и встряхнул. — Я не оставлю ее. Я собираюсь сделать все, что он мне не скажет. Ты должна найти то, что тебе нужно, получить это и заставить работать. Поняла?
Его решимость испугала меня, и я кивнула.
— Да.
Он отпустил меня, и я снова вздохнула.
— Квен мог бы, — сказал он. — Он защитит тебя, когда ты переместишь дисбаланс, показывая демонам, что сделал Ку’Сокс, и если они ничего не предпримут, я буду здесь, чтобы убить его.
Я быстро заморгала.
— Убить его? — я запнулась, мои мысли перешли к Пирсу. — Трент, ты не воин, а поэт. Если Кери и Пирс не смогли сделать это, то, что заставляет тебя думать, что ты сможешь!
Трент повернулся, яростно глядя на меня.
— Не смей… — крикнул он, тыча в меня пальцем, он понизил голос, его глаза все еще были ядовитыми. — Не смей говорить мне, что я могу делать, а что нет, — прошептал он. Аромат испорченного вина и сломанного папоротника стал сильным.
Расстроенная, я напрягла все свое мужество.
— Никто не будет! Я знаю, что ты расстроен. Я расстроена. Но ты не можешь убить Ку’Сокса!
Он подошел к стене детской и встал, глядя на дело рук своих.