Когда-нибудь…
Шрифт:
– Правда, – ответил доктор. – А завтра…
– А завтра мы с моим другом отправимся в Лондон. Утром пришла телеграмма – меня ждут дела, – Холмс кивнул писателю. – Надеюсь, если мы вам понадобимся, то вы посетите нас.
Сэр Майкрофт проводил Холмса и Ватсона к выходу, подождал, пока они оденутся, и вышел с ними на крыльцо.
– Ну, как, Шерлок? – спросил сэр Майкрофт. – Полагаешь, наш проект…
– Наш проект, естественно, будет иметь успех. Наш проект, естественно, позволит сделать вид, что ничего не произошло на севере Англии полтора года назад. Наш проект, естественно, превратит любую попытку говорить об этом серьезно в фарс. Наш проект, естественно, будет высочайше одобрен. Наш проект, как это ни странно, подарит миру и литературе замечательный роман. – Холмс тщательно застегнул плащ, поднял воротник. – Но я надеюсь, что это последний проект такого рода, который ты предложишь мне. Я – частный детектив, а не лжец.
– А я – лжец? – тихо спросил Майкрофт. – Мне доставляет удовольствие то, что происходило в красной гостиной? Ты полагаешь, что меня могло на это толкнуть нечто иное, кроме безопасности государства? Или,
Ветер бросался между братьями, словно пытаясь прекратить спор, принять заряд боли и отчаяния на себя, унести далеко в бушующее море и утопить.
Но братья были упрямы, и спор продолжался.
– Как бы потом жили люди? Как? – теперь Майкрофт кричал, стараясь перекрыть шум ветра и рев моря. – А так, помимо всего прочего, людям подана старая, как мир, мысль. Как бы ни был силен враг, но бог любит нас, бог поможет нам…
– И тяжелая артиллерия, – выкрикнул Шерлок Холмс. – И черный дым. Ты не забыл черный дым, Майкрофт? Ах, какие нелюди получились у нашего писателя из марсиан. Жестокие, холодные, рациональные, пьющие кровь, сжигающие целые города! А если бы он знал, что газ, этот самый страшный черный газ применили не бессердечные марсиане, а мы, добрые и богопослушные?
Даже ветер замер от испуга, припал грудью к песку, затаился в кустарнике, делая вид, что он здесь ни при чем; что не он гнал клубы черного дыма на марсиан, что не он вдруг изменил направление и укутал черными прядями поселки в долине, не он покрыл черным саваном солдат на батареях и в поле…
– Недаром так всполошился наш бравый генерал, когда были упомянуты лаборатории в Плимуте, – воспользовавшись внезапно наступившей тишиной, сказал шепотом Шерлок Холмс. – Он ведь этот газ готовил для негров… или для буров, они что-то ведут себя в последнее время вызывающе… Великие британские ученые тайно приготовили этот дьявольский газ, а благородные британские солдаты…
– Да, – так же тихо, как брат, ответил Майкрофт. – Ты… и доктор… видели, что там произошло. Но это видели и наши генералы… и политики… я просил… я специально организовал экскурсию по местам сражений…
– И той бойни, – жестоко уточнил Холмс.
– И той бойни, – кивнул Майкрофт. – И по тому лугу, где тепловой луч настиг сотни бедняг, главным грехом которых было любопытство. Они… и мы… видели обугленные тела, разрезанные тела, сваренные в кипящей реке тела… И я получил обещание. Я вырвал из них это обещание, что подобное оружие будет запрещено, объявлено вне закона. Даже формулировка уже подготовлена на всякий случай… вот слушай: «О неупотреблении снарядов, единственное назначение которых – распространение удушающих или вредоносных газов»… Но ведь и ты должен признать, что у нас не было выбора… Когда появился тепловой луч, когда треножники возникли, словно из преисподней, чем мы могли их остановить? Кавалерийской атакой?
– И если снова прибудут марсиане…
– Мы снова применим этот газ. Но не против людей. Первыми – не применим. И боже спаси души тех наших солдат, которые попадут под газовое нападение без подготовки… И поэтому я рассказал писателю о газе…
– Марсианском газе…
– Да, черт возьми, о черном марсианском газе, чтобы хоть так, хоть косвенно предупредить людей об опасности…
– Дело не в том, нужно или не нужно врать… – устало сказал Холмс. – Дело в том, что, соврав единожды, мы вынуждены врать и дальше, дальше, дальше… Мы не стали говорить людям правды о высадке, потому что у нас под рукой оказался газ, и мы его применили, да еще так удачно, что отправили на тот свет вместе с полусотней марсиан еще и несколько тысяч британских подданных. То есть не так. Мы сгоряча убили несколько тысяч наших соплеменников и теперь не можем сказать всей правды о вторжении… Чтобы предупредить об агрессивных жителях Марса, мы придумываем новую реальность и превращаем ее с помощью писателя в фантазию, раздуваем ее настолько, чтобы никто не поверил в настоящую войну миров, чтобы каждый, натолкнувшись на случайно уцелевшего свидетеля, решил, что тот бедняга просто сошел с ума, увлекшись книгой… И на этот случай мы приписали марсианам наше самое смертоносное оружие. Мы создали вторую линию обороны, вторую линию лжи. Какие мы молодцы!
Ветер рванул его плащ, сорвал с головы Ватсона цилиндр и покатил его по песку. Доктор бросился вдогонку.
– Ты устал, – сказал Майкрофт и протянул руку брату. – Встретимся в Лондоне.
– Да, непременно в клубе «Диоген», – Холмс ответил на рукопожатие. – Там запрещено говорить. Там можно не врать.
Доктор Ватсон настиг свой головной убор лишь ярдах в двухстах от крыльца гостиницы. Цилиндр застрял в кустах, Ватсон в кромешной тьме чудом разглядел его белую атласную подкладку.
Ватсон достал его и отряхивал от песка до тех пор, пока не подошел Холмс.
– Извините, – сказал Холмс, приблизившись. – Я потащил вас в эту безумную ночь, хотя можно было воспользоваться гостиничной повозкой, я устроил с братом эту безобразную сцену…
– И вы тоже солгали, – сказал доктор. – И тоже из самых высоких побуждений…
Холмс промолчал.
– Вы ведь не сказали о моем выстреле. – Ватсон попытался надеть свой цилиндр, но ветер этого не позволил. – Вы ведь не рассказали, кто первым выстрелил в ту ночь? Почему? Вы пожалели меня?
И, словно ночной кошмар, обрушились на Ватсона и Холмса воспоминания, как будто ветер прятал их где-то, чтобы вот так, наотмашь хлестнуть ими по разгоряченным лицам, напомнить, что не он один, не только ветер виноват в случившемся.
Они были совсем рядом, в поместье «Гремящий лог», где как раз закончили расследование. Они пили бренди перед камином вместе с хозяином дома. Граф был оправдан, дворецкого увезли полицейские, и дрова
Там звезда упала, крикнул мальчишка, лопни мои глаза – звезда. Прямо на луг Томпсонов. Все туда побежали, а я к вам…
…Странное продолговатое тело лежало на лугу, до половины зарывшись в землю. Пахло гарью, свежевырытой землей и, словно в кузнице, окалиной.
Толпа – Ватсон и представить себе не мог, что в этих пустынных местах живет столько народу, – толпа окружала странное тело, и кто-то закричал от боли, упершись рукой в раскаленную поверхность. Ватсон бросился на крик, чтобы помочь, его пропустили. Рука была сожжена чуть не до мяса, человек, поденщик с одной из ближайших ферм, кричал не переставая и оседал на землю. Ватсон что-то крикнул, наверное, просил принести его саквояж, но это было уже неважно – по поверхности снаряда пробежала трещинка, и верхняя часть, кажется, провернулась, эту трещинку расширяя… раз за разом, сантиметр за сантиметром… потом вращающаяся часть отвалилась тяжело, упала на влажную траву… зашипела, поднялся пар…
Ватсон шарахнулся прочь, еще даже не сообразив, что происходит. Он помнил душные афганские ночи, когда нужно было сначала действовать, а потом уж раздумывать; поэтому револьвер, который Ватсон всегда брал с собой в дорогу, уже был в руке, уже привычно щелкнул взведенный курок, и только после этого Ватсон увидел змей, клубком вываливающихся из открывшегося отверстия.
Змеи лоснились в свете факелов, принесенных фермерами, тянулись наружу и вдруг, коснувшись обожженного поденщика, оплели его, и стало понятно, что это не змеи, а щупальца, принадлежащие спруту…
Ватсон выстрелил в темноту снаряда, в точку, где щупальца сходились… Выстрелил один раз, как ему показалось… Щупальца отпрянули, скрылись, Ватсон вдруг понял, что жмет на спуск, взводит курок и снова жмет, взводит и жмет, взводит и жмет, но боек щелкает впустую…
Кто-то рванул Ватсона за плечо, потащил в сторону, Ватсон не удержался на ногах, упал. Холмс тащил его по земле, схватив за одежду, тащил в сторону, крича что-то остальным, но остальные не слышали…
Остальные бросились к снаряду, размахивая вырванными откуда-то кольями и вывороченными из земли камнями…
Ватсон не увидел первой вспышки. Он только услышал истошный человеческий крик и жесткое шуршание, словно что-то тяжелое тащили по песку. Вот тогда он оглянулся и увидел, как ярко-желтый прут – так ему поначалу показалось – ярко-желтый прут пронизывает насквозь черные силуэты людей, поджигает траву, описывает круги все шире и шире… Потом они скатились с Холмсом в овраг и побежали прочь…Ветер вертелся вокруг, шелестя ветками кустов. Ветру было безумно интересно, что говорят люди.
– Я говорил об этом Майкрофту, – сказал Холмс. – Мы долго все обсуждали, пытались понять – не ваша ли стрельба привела к той бойне… Думаю, не она. На следующий день марсиане уже действовали очень целеустремленно и осознанно. Они хватали людей и тащили их к снарядам. Вы ведь помните?
– Помню.
– Вот видите… Не вас же они разыскивали, в самом деле.
– Не меня…
– Вот что мы с вами сделали совершенно напрасно, так это не наплевали на оцепление и не уехали оттуда в Лондон. Нужно было всего лишь послать телеграмму Майкрофту, он отдал бы приказ… А не дожидаться его приезда. Тогда бы мы ничего не знали о происходящем, ничего не должны были бы выдумывать. Прочитали бы через год новую книгу талантливого писателя…
Наверное, Холмс улыбнулся, во всяком случае, голос его немного изменился:
– Генералы отчего-то решили, что на нас напал весь Марс. А если представить себе, что это были преступники, бежавшие с Марса, мерзавцы, которым не осталось места на родной планете, и они стали искать для себя новое прибежище. Сколько подобных случаев знает история нашего острова – разбойники, выброшенные на берег штормом, захватывают замок, селятся в нем, постоянно воюя с окрестными поселками и городами.
Нам кажется, что за передовым отрядом движется неисчислимая рать, а на самом деле – это преследователи. Или даже – пустота, в которой копошатся тени совершенных преступлений. И мы оказались мечом правосудия. Не убийцами, но палачами.
– Наверное, вы правы, – задумчиво ответил Ватсон. – Надеюсь, вы правы…
– А вы замерзли, – сказал Холмс. – Нужно ускорить шаг, чтобы добраться в нашу гостиницу до полуночи, и выпить горячего грогу перед сном. Вперед, доктор, и пусть темные мысли отстанут от нас.
Холмс широко зашагал по дороге, которая с каждой минутой становилась все более заметной – тучи расползались, открывая полную луну и яркие звезды.
Стих ветер, только море все еще шумело, осуждая легкомысленное поведение ветра.
Ватсон надел цилиндр и пошел вдогонку за Холмсом.
Все лгали. Кто-то – спасая честь мундира, кто-то – достоинство человечества, кто-то – престиж родины… Холмс утаил правду от остальных для того, чтобы защитить своего друга, а этот друг, доктор Ватсон, тоже не говорил правды.
Как там сказал писатель?
Вопрос более важный и интересный – это возможность нового вторжения марсиан. Мне кажется, что на эту сторону дела едва ли обращено достаточно внимания.
Этот вопрос не важен, подумал Ватсон. Совсем не важен. Нет этого вопроса.
Как все понятно – злодеи-марсиане высадились на Землю, чтобы найти обильную пищу, выкачивать кровь из людей и упиваться ею… Все так понятно, все так соответствует нашему земному мироустройству. Если уж не отбирают имущество и землю, не сгоняют на невольничьи корабли и не увозят за океан, значит, просто хотят уничтожить, из удовольствия или для пропитания. Третьего – не дано.
В память въелись фразы из романа: