Когда он получает
Шрифт:
Она откинула голову на полки. — О чем ты говоришь?
— Я чертовски люблю тебя.
Ее губы расходятся в резком вздохе. Она долго смотрит на меня своими блестящими голубыми глазами, словно пытаясь заглянуть в самые глубины моей души, а потом уворачивается от моей руки и бежит по коридору в свою комнату.
Нет. Я не позволю ей убежать от меня.
Она пытается закрыть дверь в спальню, но я распахиваю ее. Она заходит внутрь, но я ловлю ее, хватаю за талию и притягиваю к своей груди. На мгновение
Я прижимаюсь губами к ее уху и шепчу, — Я влюблен в тебя. И я знаю, что ты не уверена, чувствуешь ли ты то же самое ко мне, потому что я не тот мужчина, с которым ты когда-либо представляла себя.
Ее грудь вздымается и опускается от тяжелых вдохов.
— Но, Солнышко, чем больше я вижу, как ты борешься с чувствами, которые пытаются вырваться наружу, тем решительнее я становлюсь. Я буду ждать тебя, сколько бы времени это ни заняло. Я лучше буду встречать твои презрительные взгляды и праведный гнев, чем существовать в мире, где ты не моя.
Я разворачиваю ее и беру за руки.
— Это пытка, когда ты так близко от меня и в то же время так далеко. Это пытка — вспоминать, какими мы были. Когда я вспоминаю наши дни в Даркуотер-Холлоу, боль, которую я испытываю, просто невыносима. Это хуже, чем боль от того, что я был на ринге с Алессио. Я бы позволил ему крушить меня снова и снова, если бы это означало, что у меня есть надежда вернуть нас.
Блейк хнычет. Звук разрушительный. — Никогда не будет так, как было. Не здесь.
— Поверь мне, я знаю. Но я также знаю, что пока бьется мое сердце, я буду пытаться найти путь к тебе. К нам.
Ее сияющие глаза пронзают меня насквозь, когда она всхлипывает.
Я прижимаюсь лбом к ее лбу. — Ты для меня — это все. Ты — моя первая любовь. И ты моя последняя.
Она задыхается и толкает меня в грудь. — Будь ты проклят, Неро.
А затем она прижимается своими губами к моим.
ГЛАВА 25
БЛЕЙК
Поцелуй — это взрыв. Высвободившаяся энергия вливается в мои вены и поселяется там, воспламеняя мое тело.
Наш план разрушен. Для меня больше нет выхода. Никакой надежды на уход. Мысль о том, что я навсегда застряла в этом мире, должна была бы опустошить меня.
Но вместо этого я испытываю глубокое чувство облегчения, которого не испытывала с тех пор, как мы приехали в Нью-Йорк.
Даже лучше, что у меня отняли выбор. Это избавляет меня от мучительных попыток решить, чего я хочу, а что «правильно».
Впервые в жизни эти две вещи не совпадают.
Мне нужен Неро — преступник, готовый умереть за меня, убить за меня, отдать за меня все.
И теперь нет смысла сопротивляться своим истинным чувствам. Я могу просто отдаться Неро и этой новой жизни.
Мы отдаляемся друг от друга лишь настолько, чтобы сорвать с друг друга одежду. Его руки жадно скользят по моим голым бедрам и хватают за задницу. Спотыкаясь, мы падаем на кровать, и мои ноги спотыкаются
Твердое, мускулистое тело Неро прижимается ко мне. Он повсюду — его запах, его плоть, его тепло. Воздух в моих легких наполняется им настолько, что становится трудно дышать, но я не возражаю.
Я скучала по этому. Боже, как мне этого не хватало.
— Открой глаза, — приказывает он. — Больше не прячься от меня. Я не позволю тебе уйти в себя.
Наши взгляды встречаются. Золотые искры в его глазах ярче, чем обычно, как будто они горят изнутри. Его тело излучает тепло, а когда его губы путешествуют по моей шее, покусывая и облизывая ее, он оставляет за собой огненный след.
— Черт, как же с тобой хорошо, — простонал он, обхватывая рукой мою грудь и проводя большим пальцем по соску так, что искры пробегают по всему телу до самого клитора.
Я извиваюсь под ним, желая большего. — Неро…
Он приподнимается на колени и проводит рукой по моей груди, спускаясь к лобковой кости, а затем осторожно вводит большой палец в мою киску. Он набирает немного влаги, а затем перемещает большой палец обратно к моему клитору и надавливает.
Мое дыхание замирает в легких. — О Боже.
— Знаешь, сколько раз я лежал в постели по ту сторону стены и представлял, как ты вот так трогаешь себя?
Он медленно проводит большим пальцем по влажному кругу, его глаза прикованы к моим. — Это сводило меня с ума. Я все время представлял себе эту идеальную розовую киску и твои нежные пальчики, которые входили и выходили, входили и выходили.
— Я думала о тебе, когда делала это, — задыхалась я. — Каждый раз. Даже когда ненавидела себя за это.
Его глаза сверкают. Он меняет угол движения и делает это так чертовски правильно, что мои бедра подскакивают с кровати.
Из меня вырывается стон. Он вводит в меня два пальца, а его большой палец продолжает играть с моим клитором. Я откидываю голову назад и кусаю губы, чтобы сдержать крик, который грозит вырваться из меня. Знает ли он, как это приятно?
Рука обхватывает мое горло. — Покажи мне, как ты заставляешь себя кончать, Солнышко. Я хочу увидеть, как ты это делаешь.
Я тянусь вниз и накрываю его руку своей. Он перестает теребить мой клитор, но продолжает держать свои пальцы глубоко внутри меня, даже когда я ввожу один из своих, покрывая его своей влагой, прежде чем поднести к чувствительному узлу.
Его губы приоткрываются, когда он наблюдает за тем, как я совершаю маленькие, тугие круги. Он крепко сжимает мою шею. — Черт, детка, ты даже не представляешь, насколько ты великолепна.
Я ускоряюсь, и покалывания распространяются. Мое сердце так сильно бьется о грудную клетку. Кажется, будто в груди барабан. Неро загибает пальцы внутри меня, снова и снова попадая в нужную точку.