Когда он вернется
Шрифт:
– Все они ушли, – сказал капитан. – И я получил за это приличную компенсацию.
– Куда? – только и спросил Драммонд, но у него был такой вид, будто он проглотил лягушку.
– Я не знаю. Да и какая мне разница? Разве что вы хотите снова мне их продать. В этой ситуации груз был бы мне очень кстати. – Капитан улыбнулся, и это вызвало у Драммонда новый приступ ярости.
– Я слышал, – вмешался первый помощник, – что они направились в место, которое называется, кажется, Гилмур.
Драммонд кивнул, будто ожидал именно такого ответа.
– Его
– Кое-кто научит, – сказал Драммонд, поджав губы, затем повернулся и сошел по трапу на берег. Томас, как собачонка, побежал за ним. – Когда-то Драммонды воевали с Макреями. Но уже несколько десятилетий между нами нет вражды. Однако время, очевидно, изменилось. Что бы я ни делал, куда бы ни пошел, Макрей везде меня преследуют, и мне это надоело.
– Что ты собираешься делать? – поинтересовался Томас, обрадованный тем, что гнев его кузена направлен на кого-то другого, а не на него.
– Возьму Гилмур в осаду, – зловеще ухмыльнулся Драммонд.
Томас даже остановился, не поверив своим ушам. Неужели этот человек рехнулся? Глядя в его налитые кровью глаза, вполне можно было в это поверить.
– У нас не хватит людей для осады Гилмура. Особенно если на их стороне деревенские.
– Тогда найми людей. Я хочу увидеть, как Аласдер Макрей умрет на своей драгоценной земле. Моя дочь станет вдовой, и ее снова можно будет выдать замуж. Я отдам ее тебе в награду за твою верность.
– Ты отдашь за меня Изабел? – встрепенулся Томас.
– Кто может быть лучше тебя? – Драммонд улыбнулся, но улыбка эта больше походила на оскал.
Одеться удалось не так быстро, как хотелось бы Аласдеру. Время от времени от головокружения он едва не падал. Приходилось упираться ладонями в переборку, чтобы сохранить равновесие. Оставалось надеяться, что головные боли и головокружение не станут постоянным напоминанием о том, как близок он был к смерти.
Аласдер отмел эту мысль, прежде чем она укоренилась в его голове, застегнул рубашку и надел сапоги.
Кто-то постучал в дверь, и Аласдер, раздраженный собственной слабостью, ответил на стук довольно резко.
На пороге появился Брайан с сияющими глазами и улыбкой до ушей.
– Приятно видеть, что вы поправились. – У Брайана был вид скорее восторженного мальчишки, чем молодого человека, которому доверили важный пост капитана корабля.
Хорошо, что Брайан не пришел на четверть часа раньше, мысленно вздохнул Аласдер, иначе стал бы свидетелем того, как он боролся с пуговицами рубашки и с каким трудом обувался.
– Я тоже рад. – Это было правдой. Войди пуля на дюйм глубже, сейчас он был бы уже похоронен.
– Мы переехали с корабля в Гилмур, сэр, и сейчас строим временное жилье.
Дверь была открыта, и Изабел тихо вошла, но Брайан все же обернулся. В мгновение ока выражение его лица изменилось.
– Для жителей сожженной
– А деревня цела?
– Сгорела дотла, сэр.
Аласдер заметил, что Брайан старается не смотреть на Изабел, а она не смотрит на него.
– Я спрашиваю не про сгоревшую деревню, – нетерпеливо перебил Брайана Аласдер, – а про старую деревню Гилмур.
– Да, – сказала Изабел, – она еще существует. И к тому же достаточно большая, чтобы разместить погорельцев.
– Что с вами происходит? – спросил Аласдер, раздосадованный их поведением.
Брайан напрягся, а Изабел промолчала, но улыбнулась, словно предлагая Аласдеру больше не задавать вопросов.
– В конце перешейка есть тропинка налево, – начала объяснять Изабел, не поворачивая головы. – Она заросла травой, но, присмотревшись, ее можно увидеть. Если идти по этой тропинке, попадешь прямо в деревню.
– Я проверю, в каком состоянии эта деревня, – с легким поклоном предложил Брайан. – Если только вы не желаете дать мне другое поручение, сэр.
Аласдер взглянул на молодого человека и по его глазам понял, что не получит ответа на свой вопрос.
– Нет. – Аласдер махнул рукой, отпуская Брайана, – Делайте что хотите.
Когда дверь за Брайаном закрылась, Аласдер повернулся к Изабел.
– Ну? Ты так и будешь молчать?
– А мне, собственно, нечего сказать, – пожала плечами Изабел, принимаясь старательно убирать принадлежности для умывания. Она явно пыталась казаться непринужденной, но Аласдер вспомнил, что видел на ее лице такое же выражение, когда она здоровалась со своим отцом.
Он смотрел на нее так, словно никогда раньше по-настоящему ее не видел.
Но что она могла ему сказать? Правду? Голую неприкрашенную правду? Но как?
«Это сделал мой отец». В этом все дело. Поскольку она Драммонд, с точки зрения команды Аласдера она была проклятой. Изабел чувствовала это уже несколько дней. Когда она осмеливалась выйти из каюты, ее встречали молчание и угрюмые взгляды. Рори весьма неохотно служил посредником, передавая Брайану новости о состоянии Аласдера и о его планах покинуть корабль и начать отстраивать деревню Гилмур. Из всей команды на борту теперь оставался только Рори, поэтому пока Изабел удавалось игнорировать антипатию Брайана.
Она подняла пустой кувшин. Возможно, они больше никогда не будут близки. Ночи, проведенные в этой каюте, могли остаться лишь воспоминанием.
– Изабел. – Аласдер протянул к ней руку. На его губах играла улыбка – он словно призывал ее быть с ним откровенной.
Но если она заговорит, ей придется сказать ему горькую правду.
– Ты еще не поправился. Тебе надо больше отдыхать.
– Хватит с меня отдыха.
Уже у двери она услышала, что Аласдер встал с койки.
– Изабел.
Его руки вдруг оказались на ее плечах, щека – прижатой к ее затылку. Крепкое тело воина прижалось к ее спине, предупреждая и обещая.