Когда осенние печали. Часть 1
Шрифт:
Эвелина Пиженко.
КОГДА ОСЕННИЕ ПЕЧАЛИ. Роман.
Когда осенние печали нахлынут роем листопадным,
Сгорят прощальные закаты и станут птицы на крыло,
Себе удел предназначая, короткой полночью прохладной
Уйду в безоблачное "завтра", и буду жить - всему назло.
Когда последние печали спадут, как бренные одежды,
Устанет крик прощальный птицы в осеннем воздухе кружить,
У недопитой чашки чая тетрадку положу, как
Открою чистую страницу, и буду жить... и буду жить.
Назло всему, что "слишком поздно", назло всему, что "слишком страшно",
Назло диагнозам и датам из недописанной строки...
И пусть никто не заподозрит, как снова манит день вчерашний
В тот мир, где было всё когда-то «во имя", а не "вопреки".
Глава 1.
– Аля!.. Просыпайся! – Вероника Григорьевна осторожно тронула плечо спящей дочери, - Слышишь?.. А-а-а-л-я-а-а…
Никак не реагируя на попытки матери разбудить, девушка продолжала безмятежно спать. Нахмурившись, женщина решительно откинула пуховое, в белом пододеяльнике, одеяло, и потормошила дочь более чувствительно.
– М-м-м… - сонно промычала девушка, пытаясь рукой нащупать край одеяла, но мать резким движением сбросила его на пол.
– Аля, вставай! Через час придёт машина, будет нехорошо, если водителю придётся тебя ждать!
– На то он и водитель… - дочь перевернулась на другой бок, рассыпав по подушке тёмно-каштановые локоны, - Ну, кто придумал эту чёртову картошку?!
– Не мы придумали, не нам отменять, - Вероника Григорьевна запахнула на груди разъехавшиеся полы цветного импортного халата, - это участь всех студентов.
– Ну, и что я там буду делать?
– Собирать картошку, - мать подошла к окну и раздёрнула плотные кремовые портьеры, - Аля, не заговаривай мне зубы, а вставай!
– Мама, я сколько раз просила тебя, не называй меня этим дурацким именем! – девушка всё же нехотя села в кровати и свесила вниз загорелые ноги, - Я же просила!
– А что тебе не нравится? – мать изобразила удивление на ухоженном, красивом даже без макияжа лице, - Ты была против того, чтобы мы называли тебя Шурой, мы не стали тебя так звать! Сашей ты тоже быть не хочешь! Остаётся только Аля.
– Стоило называть меня Александрой, чтобы звать Алей… - девушка презрительно сморщилась, - С таким же успехом могли назвать меня Алевтиной или Альбиной. Это хоть женские имена.
– Тебя назвали в честь… - Вероника не успела договорить, как дочь заученно повторила конец фразы:
– Бабушки Шуры! Мама, я это знаю, и, в общем, ничего против не имею. Только не зовите меня этим дурацким именем!
– Знаешь что, - заметно потеряв терпение, мать схватила со спинки стула халат дочери и буквально всучила его ей в руки, - мне твои капризы уже надоели! И ты прекрасно знаешь, что так, как хочешь ты, я называть тебя не буду! И папа не будет, и Олегу запрещу!
– Ну, почему?! –
– Тем, что это не наше, не советское имя!
– Мам, ты дура? При чём тут – советское, не советское… А Луизка?! Та, что в параллельном училась?! Это, по-твоему, советское имя?! А Эвелина?!
– Твоя Луизка наполовину негритянка! Её как хочешь можно называть, всё спишется… А Эвелина – дочь простых рабочих! Поэтому ей тоже всё спишется!
– Как хорошо быть дочерью простых рабочих! – Александра нервно всплеснула руками, - Любое имя носи, никто не придерётся!
– Да! – мать в сердцах притопнула ногой, - Простым людям можно всё! А ты дочь не простых людей, поэтому должна делать всё с оглядкой! Отец не для того столько лет шёл к нынешней должности, чтобы его кто-то мог попрекнуть!
– Фу… - девушка недоверчиво скривилась, - Мама… что за дурость?! Кто его должен попрекнуть моим именем?!
– Да кто угодно! Он теперь – начальник управления внутренних дел, член партии, и должен каждый свой шаг контролировать!
– Вот пусть он свои шаги и контролирует! – надев халат, Аля шагнула к двери, - А мои – нечего! Я – в ванную!
***
Аня ещё раз критически осмотрела содержимое чемодана. Поступая в институт, она, конечно, была в курсе, что в начале сентября вместе с другими первокурсниками отправится в ближайший колхоз на сбор урожая картофеля, но, пока это мероприятие было в перспективе, она совершенно не задумывалась, какие вещи нужно брать с собой. Теперь же, когда до посадки в автобус оставалось всего сорок минут, она лихорадочно соображала, что ещё может пригодиться в селе.
– Слушай, Нель, - задумчиво рассматривая пару лакированных туфелек на высоком каблуке, девушка обратилась к своей соседке по комнате, - как думаешь, туфли брать?
– Туфли? – та удивленно округлила и без того огромные голубые глазищи, - А ты в чём ехать собираешься?
– Ну, не знаю… - Аня неуверенно пожала плечиком, - В кедах, наверное.
– В кедах?! – Нелли скептически поджала красивые губы, - Да ну… Что мы, совсем деревня? Ты как хочешь, но я поеду как обычно – в туфлях и плаще. Остальное в чемодане.
– Да?.. – подумав с минуту, Аня решительно уложила приготовленное спортивное трико в чемодан и, достав оттуда юбку, блузку и капроновую, с люрексом, косынку, начала одеваться.
Девятиэтажное здание общежития института иностранных языков было снабжено несколькими лифтами – по одному в каждом крыле, но, по каким-то причинам, именно сегодня ни один из них не работал, поэтому спускаться девушкам пришлось пешком, волоча в руках тяжёлые чемоданы.
Выйдя на задний двор, они присоединились к своим одногруппникам, подавляющее большинство которых было женского пола. Первокурсницы робко жались друг к другу, и в ожидании автобуса с интересом поглядывали на более старших студентов.