Когда осенние печали. Часть 3
Шрифт:
– Что здесь происходит?.. – появившись из другой комнаты, Лапин перевёл тревожный взгляд с гостя на дочь. – Кристина, что случилось?!
– Я не знаю, что нужно этому… - девушка гневно кивнула в сторону Мясникова. – Но я не хочу его больше здесь видеть!
– Леонид Борисович… - вложив руки в карманы куртки, Михаил невозмутимо смотрел на хозяина дома. – К вам у меня тоже есть один вопрос. Вспомните… когда в вас стрелял Ковалёв, он хотел услышать от вас не только имена участников той оргии? Он хотел знать
– Ну, допустим… - на лице Лапина отразилось нетерпение поскорее закончить этот неприятный разговор. – Хотя я сейчас уже не помню… Да и откуда мне было это знать?.. Я всё сказал вам ещё в прошлый раз. Я подумал… я не буду писать никаких заявлений.
– Я это понял, - Михаил едва заметно усмехнулся. – Дело в том, что обстоятельства изменились, и у меня есть версия, что другие люди, возможно, не захотели покрывать вашу дочь.
– Что вы имеете в виду?!
– Сегодня вечером трагически погиб третий участник… - Мясников чуть прищурил пристальный взгляд. – Да-да, тот самый последний свидетель, чья смерть была вам на руку.
– А при чём здесь я?!
– Вы не при чём. Но я не уверен, что перед смертью он не виделся с Ковалёвым и не признался ему, что в деле гибели его бывшей невесты была замешана ваша дочь.
– Кристина?!
– услышав обвинение в адрес дочери, Лапин изменился в лице. – Кристина здесь не при чём!.. Слышишь, капитан?! Её – не впутывай!.. И – вообще, по какому праву ты устраиваешь тут допрос?! Если нужно, вызывай повесткой, но учти… за превышение полномочий тебе твоё начальство шею намылит!
– Вы зря надеетесь, что в этот раз тоже «пронесёт»… - Михаил упрямо поджал губы. – Да, уголовное дело по факту гибели девушки не возбудили, и вряд ли возбудят… Но, в отличие от правоохранительных органов, у Ковалёва – свой кодекс, и, если он что-то узнал о роли Кристины Леонидовны… - брошенный взгляд в сторону упомянутой девушки был красноречивее всех слов. – То поверьте… он не будет сидеть сложа руки.
– Моя дочь тут не при чём! – от охватившего его душевного волнения Леонид сжал кулаки до побелевших косточек.
– Это вы будете рассказывать Ковалёву. Только, боюсь, он вам не поверит.
– Что вы от нас хотите?!
– Я хочу, чтобы вы сейчас рассказали мне в подробностях, что произошло на самом деле тогда, десять лет назад, - Михаил снова повернулся к Кристине. – Кто ещё, кроме вас, участвовал в этом деле? Чью ещё фамилию мог назвать убитый Ковалёву?
– Да… да как ты смеешь?! – в серых глазах Кристины отразилась явная ненависть. – Я ничего не знаю!.. Это – клевета!..
…Михаил уже дошёл до ворот, когда его окликнул Лапин.
– Подожди, капитан… - тяжело спустившись с крыльца, Леонид приблизился к Мясникову. – Подожди… Я так и не понял… ты вообще зачем приходил?
– Я вам уже сказал… - несмотря
– Почему ты в прошлый раз не сказал?..
– Я ещё не знал всех обстоятельств. Теперь – знаю. Заметьте – это не допрос. А приватная беседа.
– Подожди… - заметив, что Мясников собирается повернуться, Леонид Борисович схватил его за руку. – Скажи только… вы что, возбудили дело против меня?..
– Нет, с чего вы взяли?
– Тогда зачем тебе всё это?.. – в темноте Лапин пытался вглядеться в глаза следователя. – Зачем ты копаешь то, что давно травой заросло?..
– Чтобы было меньше смертей.
– Там, действительно, больше никто не был замешан… - выдержав небольшую паузу, Лапин проговорил эти слова приглушённым голосом. – Больше убивать ему некого…
– Есть ещё ваша дочь.
– Кристина не при чём…
– Леонид Борисович… - Михаил не дал договорить собеседнику заученную фразу и оборвал его на этот раз довольно резко. – Подумайте лучше о своей безопасности. Наблюдение с вашего дома снято.
– А нельзя его… возобновить?..
– У меня нет на это оснований. До свидания.
…Всю дорогу домой Михаил не мог избавиться от чувства неудовлетворённости. Визит к Лапину носил неофициальный характер, и нанесён был лишь по его собственной инициативе. Ворошить старые дела никто не собирался, а смерть свидетелей была лишь на руку тем, кто в своё время незаслуженно наказал Ковалёва… так же, как и его собственная смерть. Всё, что мог сейчас сделать следователь Мясников – предупредить Леонида Борисовича и его дочь…
– Злат… - на ходу набрав знакомый номер, Михаил чуть сбавил скорость. – Я уже еду… Ты – как?..
– Ты точно едешь? – её тон показался ему несколько странным, но он списал его на её плохое настроение.
– Точно. Минут через пятнадцать буду.
…Причину такого тона, а заодно и вопроса Миша понял, как только вошёл в квартиру: свет горел только в прихожей. Выбежав к нему навстречу, Берта кинулась передними лапами на грудь.
– Ну, привет, привет… - уворачиваясь от шершавого собачьего языка, Михаил потрепал ладонью шерстяную голову. – Ты что, одна?.. А где Злата?
Виляя хвостом, Берта негромко заскулила, повернула к двери слегка обиженную морду. Догадавшись, что Злата только что покинула его жилище, Миша снова набрал её номер…
– Мясников, я тебя предупреждала… - голос Златы не был сердитым, он был каким-то грустным и усталым. – Я сказала, что уйду…
– Златка сказала – Златка сделала… - он попытался пошутить. – А я соскучился…
– Всё, Мясников. Ложись спать.
– Я же соскучился…
– Это уже неважно. И не вздумай приезжать. Я не дома.