Когда отступает фантастика
Шрифт:
ж) «степень трудности обнаружения и индентификации данной инфекции» (есть ли быстрые методы установления «лица» обнаруженной инфекции? Оказывается, как правило, есть);
з) «обратное действие» (как скоро возникает эпидемия на территории или в войсках стороны, применившей бактериологическое оружие, если у противника такую эпидемию удалось искусственно вызвать).
И вот так все семьдесят!..
Это был «труд». И он был оценен американским командованием: все три бактериолога вскоре стали сотрудниками Кемп-Детрика. Что же там планируется?
Ну, прежде всего скажем, что опыт применения бактериологического оружия в Китае и Корее, по мнению западных теоретиков, себя не оправдал. Как выяснилось, рассчитывать следует скорее на «эффект психологический», чем на военный.
Яд этот выделяет своеобразный микроб, развивающийся в мясных или растительных продуктах. Само отравление (влекущее, как правило, почти 100-процентную смертность) даже не требует присутствия живого микроба — достаточно продуктов его выделения — токсина-яда. Производство такой отравы не сложно, и любое крупное бактериологическое предприятие может сравнительно быстро выдать 100 килограммов более или менее очищенного ботулинового токсина — количество, вполне достаточное (если верить теоретическим расчетам), чтобы уничтожить все население земного шара. Как бактериологическое оружие данный токсин имеет преимущество перед другими видами инфекций — он не обладает «обратным действием», то есть не передается от человека к человеку. Но это и его «недостаток» — невозможность вызвать эпидемию.
В общем можно сказать, что применение болезнетворных микробов и продуктов их выделения (токсинов) в качестве средств уничтожения людских резервов противника себя не оправдало.
Правда, из этого, к несчастью, не следует, что от войны подобного рода на Западе отказались вообще. Так, например, там серьезно разрабатывается «бактериологическое оружие гуманного аспекта». Вот что это такое.
Есть такая «хорошая» болезнь — лихорадка денге. Возбудитель ее — фильтрующийся вирус. Встречается она почти на всем земном шаре, правда, в основном там, где климат более или менее теплый и где могут существовать ее переносчики — комары. В Европе лихорадка денге есть. «Хороша» она еще и тем, что в случае возникшей эпидемии не приводит к большой смертности (1–1,5 процента), однако вывести человека на довольно длительный срок из строя может. Розбери считает, что это «просто идеальное» бактериологическое оружие ввиду его «гуманного характера». Единственное, что тревожит его и некоторых других авторов, это «возможный не всегда правильный выбор места и времени диверсии», дескать, переносчики — комары в данной местности могут не прижиться. И все-таки лихорадка денге остается «особенно пригодной» для военных целей.
Однако, по-видимому, в настоящее время разработка средств ведения бактериологической войны против людей на Западе не является ведущей. Применение болезнетворных микробов в качестве оружия получило другие акценты. Прямое уничтожение противника в XX веке не единственный способ подорвать его военно-промышленный потенциал и выиграть войну. Видимо, поэтому сейчас чаще говорят уже о войне биологической, чем о войне бактериологической: об уничтожении с помощью микроорганизмов культурных растений и животных, а не людей. Разработка же такого типа бактериологического оружия ведется интенсивно.
И хотя на первый взгляд перспектива биологической войны против животных
Интенсивно работая над получением бактериологического оружия против домашних животных, американские ученые выделили несколько особенно опасных инфекций, о которых говорится, что они «весьма перспективны». Вот некоторые из них.
Повальное воспаление легких крупного рогатого скота. Это остроинфекционное заболевание с высокой смертностью (30–50 процентов). Возбудитель его — микроскопический гриб Перипневмониа коутагиоза бонум. Повальное воспаление легких крупного рогатого скота в Европе известно с середины XVIII века, к середине же следующего столетия оно перекинулось также в Америку, Африку и Австралию. В то время эта болезнь была настоящим бедствием. В одной только Англии в 1860 году ее жертвой пало около 187 тысяч голов скота.
Чума рогатого скота. Возбудитель — фильтрующийся вирус. Заболевание с очень высокой смертностью (до 75 процентов). Эпизоотии чумы рогатого скота известны с IV века. В этих случаях единственный способ прекращения эпизоотии — безоговорочный убой больных и подозреваемых по чуме животных. Кроме коров, к возбудителю чумы восприимчивы также овцы и козы.
Ящур. Острое и очень заразное заболевание, поражающее крупный рогатый скот, свиней, овец и коз. Первые случаи ящура описаны в XVI веке в Северной Италии. Оттуда болезнь распространилась по всей Европе, унося миллионы животных. В одной только Германии в 1920–1921 годах от ящура погибло 218 445 голов скота. В 1938 году болезнь бушевала в Польше и нанесла сельскому хозяйству огромный ущерб. Некоторые ученые считают ящур самым заразным заболеванием животных, так как выделения ящурных больных не теряют свою инфекционность даже в разведении 1 : 10 000 000. Этот факт, а также и то, что путем соответствующих пассажей вирус ящура может дать такую страшную форму, когда смертность от него достигает 70 процентов, делает его одним из сильнейших средств бактериологической войны против животных. Таково мнение специалистов Кемп-Детрика.
Мы не будем здесь давать характеристику другим инфекциям, планируемым в качестве бактериологического оружия в войне против домашних животных. Сказанного, по-видимому, достаточно, чтобы представить, как широко поставлена эта работа. Особенно если добавить, что, помимо трех названных заболеваний, американским исследователям кажутся «вполне пригодными» для бактериологического нападения инфекционный энцефаломиелит лошадей, пастереллезы (группа тяжелых инфекционных заболеваний крупного рогатого скота, овец, коз, свиней, кроликов и домашней птицы), чума свиней, шотландский энцефаломиелит овец, чума птиц и т. д.
Совершенно очевидно, что не менее страшный «букет заразы» заготовлен и в биологической войне против растений, тем паче, что западные теоретики считают это наиболее перспективным средством ведения войны. Действительно, без полезных растений в короткий срок оказалась бы невозможной жизнь животных и людей, по крайней мере в отдельных районах земного шара. Без корма быстро погиб бы скот, а уничтожение зерновых и плодовых культур лишило бы людей растительной пищи.
Итак, не убивая людей и животных, не разрушая деревень, городов и предприятий, можно — по крайней мере теоретически — победить даже более сильного противника, использовав против него в определенный момент достаточно эффективные средства, поражающие растения.