Когда падает пепел
Шрифт:
— Это всегда разные направления, или у тебя есть любимое? — спросила Аликс.
Я улыбнулся, вспомнив достопримечательности, которые я видел.
— У меня много любимых мест, но до сих пор это всегда было что-то новое. Слишком много всего интересного, чтобы постоянно возвращаться к одному и тому же.
— Раньше я в это не верила. Если я не была в городе, то всегда хотела проводить время в Мэне.
Я протянул руку через спинку дивана, мои пальцы нежно коснулись ее шеи.
— Почему это изменилось?
Аликс
— Я просто его разлюбила.
— Так бывает. Ты знаешь мои чувства к Бостону, — я погладил ее по плечу. — Куда ты ходишь, когда тебе нужен перерыв?
— Я уже давно никуда не ходила.
Я видел только ее профиль, но этого мне было достаточно, чтобы понять, как сильно Аликс наслаждается моими прикосновениями. Она даже наклонилась к моим пальцам.
— Но мне нужно это изменить.
— Какое место ты имеешь в виду?
— Озеро Тахо.
— Невероятное место — летом и зимой.
— Я была там однажды, но так и не дала ему шанса.
— Ты должна. Оно того стоит, — я потянулся в задний карман и достал свой телефон. — Я хочу кое-что тебе показать.
Я пролистал сохраненные видео, пока не нашел то, что искал. Затем придвинулся ближе к ней, держа экран перед собой, чтобы ей было видно.
— Посмотри.
Видео было снято на подъемнике на вершине одной из гор. Вид с высоты двух с половиной миль был неописуем. Но на кадрах Аликс смогла разглядеть озеро. Местами оно было лилового цвета, затем светло-голубого, а в середине — темно-синего. Озеро окружали горы. Некоторые были такими высокими, что казалось, будто на них сидят облака.
Когда ролик закончился, Аликс посмотрела на меня.
— Это озеро Тахо?
— Ты не поднималась на гору Хевенли, когда была там?
Она покачала головой.
— Честно говоря, я мало что видела.
— Ты должна подняться на гондоле по южной стороне озера до Хевенли. Когда тебя выпустят, ты должна пересесть на кресельный подъемник, который поднимает еще выше. Там я и снимал это видео.
— Это зрелище я должна увидеть, — она посмотрела на застывший экран, а затем снова на меня. — Я хочу поехать.
— Я тебя отвезу.
Я бы прямо сейчас сел на самолет, если бы это означало, что боль просто исчезнет из ее глаз.
— Серьезно? — спросила Аликс.
Ее голос был таким чертовски мягким.
Таким милым.
Таким нежным.
Я должен был к ней прикоснуться.
Я положил телефон на подушку позади себя и обхватил обеими руками лицо Аликс.
— Мне бы очень хотелось.
Я и раньше путешествовал с незнакомцами. Так приходилось поступать, когда большинство твоих друзей женаты, поэтому ехать с девушкой, которую я знал всего пару недель, не казалось большой проблемой.
Все изменилось
Вершина этой горы изменила меня.
То же самое будет и с ней.
И я буду рядом, чтобы дать ей этот опыт.
Ощутить его вкус на ее коже.
Как хотел сделать прямо сейчас.
«Блядь».
Я крепче сжал ее лицо и притянул ближе, пока ее губы не оказались в нескольких сантиметрах от моих.
Я чувствовал только запах корицы.
Я не знал, откуда исходит этот запах, но был полон решимости сегодня вечером это выяснить.
Я обхватил зубами ее нижнюю губу.
Это был всего лишь укус.
Но этого было достаточно, чтобы увидеть, как она отреагирует.
Когда ее тело начало расслабляться, а дыхание участилось, я понял, что Аликс готова к большему. Поэтому я сократил расстояние между нами, и мой язык медленно скользнул по ее губам.
— Смит, — простонала она.
Моя рука теперь лежала у нее на животе, и я переместил ее выше, пока она не уперлась чуть ниже ребер.
Аликс казалась чертовски потрясающей.
Мне не терпелось увидеть ее голой.
Когда я отстранился, чтобы поцеловать ее чуть ниже подбородка, она откинула голову назад, предоставляя мне весь нужный мне доступ. Сначала я коснулся языком ее плоти, а затем губ, постепенно приближаясь к ее лицу.
Когда я завис перед ее ртом, она запустила руку мне в волосы и крепко их сжала.
Я не двигался.
Я просто буравил ее взглядом.
Ждал.
Пока она не сказала:
— Поцелуй меня.
Это было одно из самых горячих требований, которые я когда-либо слышал.
Аликс отпустила меня, и я прижался губами к ее губам.
Когда мой большой палец коснулся ее соска, она вздрогнула.
Не потому, что я причинил ей боль.
Это был ее способ умолять о большем.
И это было именно то, что я собирался ей дать.
Языком.
Потому что единственное, чего мне сейчас хотелось сделать, это, чтобы Аликс было хорошо.
Я расстегнул пуговицу на ее джинсах. Опустив бегунок молнии, я сделал паузу, ожидая, не хочет ли она, чтобы я остановился.
Единственным ответом, который я получил, были новые стоны.
Итак, я встал с дивана и снял с нее туфли. Затем джинсы и стринги и встал перед ней на колени.
Она наблюдала за мной.
Боли не было.
Из этих гребаных глаз лился голод.
Обхватив руками ее колени, я медленно раздвинул бедра, пока они не открылись настолько, что я мог видеть ее киску.
«Иисус, блядь, Христос».
Она была прекрасна.
Гладкая кожа, плотно сжатые губы, спрятанный между ними клитор, который, уверен, так и просил, чтобы его лизнули.