Когда падали листья

Казарина Диана

И, быстро одевшись, покинула квартиру.

А я сидела и тихонько плакала, роняя слезы в чашку с любимым чаем. Не знаю, сколько бы еще так просидела, если бы не появился Фаня и не уткнулся теплым носиком в мою ногу. Посмотрела на него и улыбнулась - он взволнованно смотрел своими огромными, желтыми глазищами и нервно подпрыгивал, чуть поскуливая. Подняла зверька и, усадив к себе на колени, запустила пальцы в мягкий, почти невесомый мех. А этот пушистик, извернувшись, лизнул меня сначала в одну щеку, потом в другую, слизывая соленые капельки.

– Спасибо.

Я от всей души поблагодарила

Фаню, и взглянула на часы - полвосьмого. Пора собираться на работу. В последний раз.

Быстро оделась, умылась, привела в порядок волосы, с неудовольствием отметив, что они отрасли и надо бы подстричься, и вскоре была готова. Все это время Фаня вертелся под ногами и возбужденно попискивал. Перед уходом решила оставить ему еды и воды, а так как не знала, чем он питается, поставила три тарелочки: с водой, с листьями салата и с нарезанной сосиской.

– Все, я пошла.
– Погладила зверька, смотревшего на меня печальными, желтыми глазами.
– До вечера.

– Фф-фр.
– Ответил Фаня и подбежал к двери.

– Нет, ты со мной не пойдешь.
– Не понять чего он хочет было сложно.

– Фррр.
– Последовало "грозное" рычание.

– Нет, я сказала.
– Повторила, хлопая себя по карманам в поисках телефона, - в комнате что ли забыла...

Быстро пройдя в гостиную, поискала глазами мобильник и не нашла. На поиски у меня ушло минут десять, перерыла все, а в итоге он обнаружился под диваном. Озадаченно почесала затылок, пытаясь сообразить, как он там оказался.

Теперь время поджимало, и нужно было торопиться. Поэтому быстро схватив показавшуюся вдруг тяжелее, чем обычно сумку, выбежала на лестничную клетку.

К офису подходила с замирающим сердцем и подгибающимися коленями. Мне до последнего не хотелось верить, что сейчас я потеряю работу. Потянув ручку на себя, оказалась в совершенно пустом помещении, хотя на часах было уже девять, и все должны были быть уже на своих рабочих местах.

Удивленно огляделась и пошла к кабинету Александра Витальевича, выяснять, в чем дело. Но и там ни кого не оказалось. Вот тогда страх мерзким холодком прошелся вдоль спины, ладони вспотели, и я, резко развернувшись, побежала к выходу. Дернула ручку, еще раз и еще, но она не поддавалась. Дверь оказалась заперта! В панике забарабанила по ней кулаками:

– Эй! Кто там? Откройте! Что за шутки?

– Ни каких шуток Лиз. Все шутки давно закончились.
– Раздался за моей спиной спокойный голос Максима.

Я замерла, не в силах повернуться и взглянуть ему в глаза. Стыдно? Может совсем чуть-чуть, но больше страшно.

– Повернись Лиз.
– Приказ, которому не смогла противиться.

Медленно поворачиваясь, я думала только об одном - что-то это на увольнение совсем не похоже.

Суржев в черной рубашке, черных брюках и черных же ботинках стоял в двух метрах и с ироничной улыбкой сверлил меня холодным, колючим взглядом.

– Доброе утро милая.
– Мужчина сделал шаг навстречу, а я назад, вжавшись в дверь.

– М-макс, что тебе надо?

– То, чего не получил вчера.

– Максим, давай поговорим. Понимаешь... я вчера... испугалась.

– Нет, Лиз.

Разговоров больше не будет.
– Он сделал еще один шаг, медленный, плавный и...страшный.

– Я кричать буду.

– Кричи. Тебя все равно ни кто не услышит.
– Еще одно, сокращающее расстояние, движение.

Я лихорадочно соображала - успею ли добежать до окна, открыть его и позвать на помощь. И вывод был не утешительный - не успею.

Макс уже был на расстоянии вытянутой руки, в его глазах горел триумф, а на губах играла предвкушающая улыбочка. Он был уверен, что теперь я точно ни куда не денусь.

И вдруг случилось то, чего ни я, ни тем более Суржев не ожидали - из моей сумочки с громким "Няяя" выскочил Фаня и встал между мной имужчиной, громко пофыркивая.

– Это еще что за собачонка?
– Насмешливо спросил Макс, а продолжил зло, - убери или я выкинуть ее в окно.

– Фаня уйди, пожалуйста.
– Я очень испугалась за своего питомца, ведь голос Суржева подтверждал - он не шутит.

Но не тут то было. Храбрый зверек и не подумал уходить, а как-то ощетинился весь и, кажется, даже подрос. А потом я протерла глаза, не веря во все происходящее, потому что мой белый, пушистый, милый и забавный питомец начал светиться красным светом.

Я удивленно смотрела, как свечение усиливалось и увеличивалось, скрывая фигурку животного, а Макс даже шаг назад сделал. Один удар сердца, еще один, и вот из красного света послышался грозное, громоподобное "Рррррр". Еще один удар сердца и рядом со мной стоит здоровенная, ростом с меня, черная псина с красными светящимися глазами и скалит пасть с клыками длинной в мой указательный палец. Не заорала только потому, что пребывала в глубоком шоке. Ноги отказались меня держать, и я начала медленно оседать на пол.

– Фаня?
– Пропищала, во все глаза рассматривая монстра с гладкой черной шерстью.

Чудовище, а по-другому и не скажешь, повернуло красноглазую морду и фыркнуло, обдав меня горячим дыханием.

– Анахай...
– Ошеломленно проговорил Макс, - откуда...

Но договорить он не успел, так как пришлось увернуться от прыгнувшего на него преобразовавшегося Фани.

– Фаня, нет!
– Выкрикнула, пытаясь остановить нападение, ведь не смотря на то, что сын шефа был мне глубоко неприятен, я не хотела, чтобы он пострадал.

Меня не послушались и даже наоборот, Фаня снова напал на Суржева, пытаясь впиться зубами мужчине в горло. Но тот очень ловко уворачивался, и Фане-монстру не удавалось даже зацепить Макса.

– Хватит!
– Прорычал не хуже моего питомца мужчина, и мне пришлось еще раз протереть глаза, потому что кулаки и глаза Суржева начали светиться оранжевым светом, а после он пошел в наступление.

Теперь уже черному псу приходилось уворачиваться от ударов, отступая к стене. Я наблюдала за сражением с пола, зажав рот рукой, чтобы не вскрикивать каждый раз, когда тот или другой обзаводились новыми ранами. У Макса уже имелось несколько довольно глубоких, кровоточащих порезов, а Фаня подволакивал заднюю лапу, и из его пасти текла тонкая струйка красной крови. А я сидела и не знала, как все это прекратить, и лишь вздрагивала при звуке нового удара.