Когда падают звезды. Часть 2

Акулова Мария

– Ты тоже обещал не уезжать, - Майя накрыла своей ладонью его горячую руку. Ребенок чувствовал отца, и каждый раз, стоило Дэрреку появиться на горизонте, малыш устраивал настоящие пляски.

– Я вернулся.

– Вернулся, - Майя открыла глаза, встречаясь с темными глазами, внимательно смотрящими на нее. И опять, как и каждый раз, когда он был рядом, радужки девичьих глаз стали насыщаться светом, сначала мягким, бледным, а уже через мгновение синим, как морское дно.
– Я скучала, - обвив шею мужа, Майя потянулась

вверх, чтобы получить новый поцелуй. Доказывающий, что он скучал не меньше.

Он легко коснулся красных губ, раз, еще раз, потом прижался на несколько секунд дольше, снова оторвался, заставляя жену потянуться навстречу, и уже потом, улыбнувшись ее послушанию хоть в этом, поцеловал по-настоящему.

Он уезжал ненадолго. Вчера было голосование палаты. Выбирали нового председателя. Нового выбрать не удалось, По единогласному решению, должность осталась за графом Винсентом.

– Как ты меня нашел?
– Майя оторвалась от губ, снова заглядывая в гипнотизирующие глаза.

– Ты сама пришла ко мне. Я просто не отпустил.

– Нет, сейчас, как нашел сейчас?
– каждый раз, когда он говорил подобное, сердце начинало трепетать как птица, щекоча крылышками так, что не улыбнуться было нельзя.

– Спросил у Сони. Она сказала, что ты захотела побыть наедине с собой, - это правда. Вот уже неделю у них гостило младшее поколение Винсентов, в отличие от Дэррека и собственного отца, Витор в палате не заседал, а значит, именно ему Дэррек и поручил следить за женой, пока он будет в отъезде. Судя по тому, где он ее нашел, родственник со своим заданием не справился.

– Да. Я уже устала...
– в последние дни все чаще болела поясница, а помогали только заботливые руки мужа, который не мог проводить дни напролет с ней. А жаль. Иногда даже до слез. Которые успели высохнуть до их встречи, иначе пришлось бы отвечать еще и на вопрос, в чем их причина.

Срок родов неумолимо приближался. Врач был готов приехать в любой момент. Только титанические усилия смогли переубедить Дэррека, поселить его в доме, чтобы в нужный момент за ним не пришлось посылать. Попадайся он на глаза ежеминутно, Майя ушла бы из дома сама, так боялась.

Это должен быть ее первенец, его первенец. И ей было ужасно страшно. Страшно рожать, страшно, что она родит девочку, и что эта девочка будет похожа на нее. Она не желала своим детям тех двадцати лет, которые прожила сама. Хоть и понимала теперь, что знай она, что обретет, не сомневаясь, прошла бы весь путь заново. Говорят, ребенок похож на того из родителей, которого партнер любит больше, и Майя пыталась любить его так, чтобы больше было уже нельзя.

– Пошли домой, - Дэррек подхватил жену на руки. Майя согласно кивнула. Ее угнетал дом без него, ее угнетала без него вся планета, а с ним, она готова была идти на край света, не спрашивая, зачем и как это далеко. Главное, что вместе.

Она сказала тогда "да". Она решила рискнуть, и не прогадала. Впервые, наверное, она согласилась не потому, что об этом просили или это было кому-то нужно, а лишь потому, что так хотела сама. Она хотела его любить, и хотела, чтобы он любил ее.

Девочкой, Майя мечтала о собственной свадьбе, о куче гостей и сотне восторженных взглядов. Но если бы сбылась та мечта, счастья она бы не испытала. Слишком изменилась. А вспоминая свой свадебный день даже сейчас, почти через год, по телу бежали мурашки.

*****

Жрец читал древнюю молитву. Но не ту, которая еще утром звучала на свадьбе сестры. Там не было ни слова о долге и повинности, о богатстве и бедности, болезни и здравии. Он говорил о вечности, об общей для двоих вечности. О том, что нет больше их по отдельности, что теперь они одно целое. Что нет больше ее желаний или его прихотей, что теперь чего желает он - того хочет она и наоборот. Что только вместе они живут, только друг в друге они существуют. А свечи все трепетали, играя огоньками, будто чувствовали ее дрожь, будто, как и она, не могли успокоить расцветающий в душе сад.

Сами небеса благословляли их союз. Его не порочили сотни взглядов, не пачкали завистью и непониманием. Майя чувствовала, что в мире сейчас только они вдвоем, а голос, читающий молитву - это нитка, напрочно сшивающая их души. И было не больно, больше не больно.

– Идем, - как только жрец захлопнул книгу, давая позволение поцеловать нареченную, Дэррек сжал ее в объятьях так сильно, что стало тяжело дышать. И поцеловал, теперь уж точно будучи уверенным, что она никуда не убежит. А если попытается, он найдет.

– Куда?
– Майя, извиняясь, посмотрела на следящего за ними жреца. Он будто чего-то ждал. Но дождаться было не суждено.

– Домой!
– и не дожидаясь ее одобрения, Дэррек подхватил бесценную ношу на руки, помчался из храма, еще быстрее, чем мчал сюда. Лишь улыбнувшись из-за его спины безразличному жрецу, Майя смогла хоть как-то его поблагодарить.

Мост был так же опущен, ворота открыты, а на лес опустилась кромешная ночь.

– Трогай, - Дэррек помог забраться в карету Майе, бросил приказ серьезному кучеру, и забрался сам.

Теперь, Майя села напротив, не веря до конца в то, что только что произошло. Может это и вправду сон? Может она упала и ударилась головой? Может сейчас окажется снова лежащей на траве, с огромной шишкой на лбу?

– Иди сюда, - заметив этот странный, светящийся но неуверенный взгляд, Дэррек раскрыл объятья, приглашая получить несомненные доказательства реальности всего происходящего.

Стоило протянуть навстречу руку, и она уже оказалась сидящей на коленях у мужчины, который теперь был ее мужем. Ее. Мужем.