Когда Париж был еще французским
Шрифт:
В салоне остался третий таможенник, который и завершал досмотр. Когда он подошел к молодоженам из Риги, те предъявили ему шестьдесят долларов.
– Это что, все? – недовольно воскликнул он.
– Да, – глаза ребят излучали святость.
Таможенник на минуту задумался, пристально вглядываясь в
Я не собиралась добровольно оголяться и указала в декларации восемьдесят долларов, лежащих в прямой доступности в сумочке (из трехсот имеющихся).
Похоже, большинство наших пассажиров были нищими.
Семейная пара возвратилась в салон только через несколько часов, на них лучше было не смотреть – становилось страшно, я отвела глаза.
Больше никого не тронули, но мы потеряли целый день, предназначенный для умопомрачительных впечатлений и сплошных удовольствий в Италии.
И наша сопровождающая не преминула нас этим «порадовать». Как можно ненавидеть людей и с ними работать, или в этом что-то есть, типа мазохизма.
В первую же ночь пассажиры потребовали от шоферов обещанных раскладных сидений, но те доходчиво объяснили, что автобус старый, дышит на ладан, и если сиденья разложить, а точнее – разобрать, то собрать их уже не будет никакой возможности. Люди пошумели и безнадежно сникли. Я, обученная не выступать против шоферов даже когда очень хочется, а демонстрировать им полную свою лояльность, помалкивала.
Когда трудности путешествия по неухоженным дорогам бывшей нашей обширной территории подходили к концу, и мы прибыли в город Львов, построенный в тринадцатом веке и фрагментарно напоминающий самые красивые города Европы, градус отношений моих соседей достиг кульминации: всю дорогу вдоль бескрайних полей Украины жена обвиняла мужа в жадности,
Скорее всего, ее муж отказался от авиа-тура из-за ограничений по вывозу валюты (в то время разрешенный максимум составлял 3000 долларов).
Возненавидевшая друг друга семейная пара решила покинуть многострадальный автобус, оставив нас на произвол судьбы, для меня это было просто счастьем, но я готова была этим пренебречь, уговаривая их остаться, ведь самые большие мучения уже закончились, и мы без пяти минут – на цивильной территории. Но мои соседи были уже не совсем вменяемыми (возможно, что у них изъяли доллары) и простились с нами, лишенными из-за них целого дня отдыха на Адриатике, чуть ли не проклятием.
А оставалось каких-то четыре часа до границы с Венгрией.
В Чопе молодцеватые пограничники резво заскочили в наш экзотический автобус и так же резво выскочили, задохнувшись от спертого воздуха в стоящем автобусе.
«Да, господа, кондиционер в нашем раю не предусмотрен, как и вода, туалет и другие прелести комфортной жизни», – мысленно я с ними пообщалась.
Пограничники остановились у открытой передней двери на улице и потребовали, чтоб мы выходили по одному с открытым паспортом.
Первый же паспорт их озадачил, они всматривались в фото туриста и, сравнивая с оригиналом, не находили сходства. Неудовлетворенные, потребовали отойти первого самозванца в сторону. Со следующими пассажирами история повторялась. Поняв, что качество фотографий у всех одинаковое, посовещавшись, венгры махнули на нас рукой: им не хотелось связывать с русскими.
Конец ознакомительного фрагмента.