Когда под ногами хрустит империя
Шрифт:
– Видимо, своеобразие. Но, может быть, стоит спросить у самого мужчины? Уважительно ли так его обсуждать в его присутствии?
– Будьте добры, сударыня, – холодно сказал Эдельм, глядя на незнакомку, и сделал жест кистью, мол, ступайте. Та возмущённо дёрнула плечом и резко отвернулась. Телохранитель проводил даму взглядом. Взгляд был железный – так смотрят на объект, требующий разработки, и прикидывают, откуда начинать. – Прикажете вызывать полицию?
– Это ещё зачем?
– Арестовать её.
– Господи – да за что?
– За оскорбление,
Кира слушала – и не верила собственным ушам.
– Но она ведь не знала…
– И как её это извиняет?
– Н-но… н-но… Неужели ты считаешь это правильным? Справедливым? Нет, я понимаю, ты обязан был об этом сказать, закон есть закон и всё такое – но ты бы посчитал, что в этой ситуации я не злоупотребила своими правами?
– Нет. Эта дама могла бы помнить, что случается всякое, и вести себя корректно со всеми, с кем сталкивается. Это ведь она подошла к вам, а не наоборот. Кроме того, ваш долг заключается и в том, чтоб блюсти честь семьи, не уронить её ни в чём.
– Ладно, проехали… Не надо никого вызывать, Эдельм.
– Ваш супруг может остаться недоволен вашим решением.
– Это почему?
– Это не доброта, ваша светлость, это может нанести ущерб репутации герцогской династии, если станет известно, что оскорбление от торговки случилось, и вы промолчали, не наказали наглую представительницу низшего сословия.
– Ну, как это станет известно…
– Она может потом узнать вас по фотографии и кому-нибудь разболтать, например.
Кира улыбнулась, глядя на него примиряюще.
– Она? Разболтать? Да брось! Она-то, в отличие от меня, сразу поймёт, чем рискует, и будет молчать усерднее, чем сейчас грубила.
Эдельм раздражённо пожал плечами и отвернулся.
– Это если она умная. Но была бы умной, не грубила бы кому попало. Впрочем, решать вам.
– Вот и хорошо. Я решила. Ты допил? Пойдём.
Она прошлась по улице через три перекрёстка, потом свернула, потом ещё раз. Магазины попадались разные – были приятные маленькие лавчонки, были огромные, универсальные, занимавшие несколько этажей, сияющие огнями и яркими красками. Людей там, несмотря на поздний час, хватало, а вот из лавочек мало какие продолжали работать. Кира не удержалась и вошла в одну такую, где торговали необычными продуктами. Продавец, выбравшись из-за прилавка, предупредил было, что тут дорого, но наткнулся на взгляд Эдельма и его холодное: «Работай давай» – и встал в сторонке, всем своими видом показывая, что рад служить.
Кира к своему удивлению нашла и патоку, и солод, и уйму всего того, на что даже не рассчитывала, а потом имела удовольствие наблюдать выражение лица продавца, которому без единого возражения или знака удивления заплатили «огромную» сумму в сто двадцать лилов. Позже Эдельм объяснил, что это – чуть больше одной десятой орхидеи. То есть, сумма для неё незначительная.
– Дозвольте спросить, зачем вам всё это?
– Попробую наконец-то испечь
– Не думаю, что слуги будут болтать о вашем увлечении.
– Тогда здешние слуги очень сильно отличаются от прислуги в нашем мире – про их любовь к сплетням с давних времён ходят истории. В классической литературе об этом полным-полно сказано.
– Прислуга в замках высшей аристократии приводится к присяге.
– Ого! Тогда конечно… Тогда у меня есть надежда. Предыдущая закваска наверняка погибла в Тергине. Уверена, кухарка была рада от неё избавиться. Сделаю ещё одну попытку. Если только сумею найти в этом замке кухню. – Она запрокинула голову и попыталась рассмотреть небо. Это было трудно. Высотные здания закрывали обзор, а та скудная часть неба, которая оставалась, была заткана множеством огоньков, которые горели на протянутых над улицами проводах. И их были сотни. Эдакие поддельные звёзды, намного более яркие, чем реальные – но лишь для человеческого глаза. – Знаешь, я вошла в этот мир, настроенная очень враждебно. Я и сейчас ещё не уверена, что готова отдать этому миру всю себя. Но, похоже, оно получится само собой. И рано или поздно мне придётся сделать что-то очень и очень серьёзное.
– Да, вам придётся, раз вы решили управлять герцогством, – ответил он. – Эти обязанности забирают человека целиком.
– Да с самими-то обязанностями всё понятно. Только я знаю, что рано или поздно мой долг и мои инициативы, к которым он приведёт, будут стоить мне жизни. Да, я это понимаю. Но от задуманного не откажусь.
– Ну что вы, ваша светлость. Я ни за что не позволю случиться беде! Можете быть спокойны.
Она сдержанно заулыбалась.
– Попомни мои слова: однажды произойдёт так, что вся герцогская охрана будет бессильна. Я это понимаю и заранее смиряюсь.
Эдельм ответил не сразу.
– Если такое случится, и вы погибнете, будьте уверены – я вспорю себе грудь, но прежде найду вашего убийцу и выдавлю из него всю кровь, до капли. Так что вы будете отомщены.
– Спасибо, Эдельм, но, право слово, не стоит.
– Это будет моим долгом. – Он помолчал и потянулся к браслету. – Если позволите, я вызову машину. Уже довольно поздно.
– Пожалуй. Ох, завтра мне понадобятся все силы…
26
Сражение у Меттены Небесной началось ранним утром. Кенреда подняли через час после того, как он уснул, но жаловаться тут было нечего: эту атаку он ждал намного раньше, да и сон во время войны – излишняя роскошь. Он поспешно поднялся в командный зал и велел Крею принести горячий напиток. Открывшаяся схема в первый момент беспокойства не вызвала – Кенред специально распорядился отнести позиции защитников города подальше от самого города, чтобы боевые действия не зацепили ни храмовый комплекс, ни жилые кварталы, ни транспортные и энергетические линии.