Когда поёт Флейта Любви
Шрифт:
Ее мысли вернулись в тот непростой день, когда она вывезла из города индейца по имени Хота. Его волнующий образ всплыл перед глазами, как живой. Длинные черные волосы, струящиеся по плечам, крепкие мускулы воина, которые невозможно было спрятать ни под какой одеждой, необычайно красивое лицо и поразительно неуместные при этом облике ярко-зеленые глаза. Он так сильно волновал ее сердце тогда — дитя леса, прерии и свободы, предел ее мечтаний, ее первая любовь… София печально вздохнула. Как тяжело она перенесла их расставание! И хотя она знала, что им не суждено быть вместе, и хотя он так и не ответил ей взаимностью, она еще очень долго страдала, не имея сил выбросить его из своего сердца. Она поцеловала его тогда на прощание, бесстыдно так поцеловала, и воспоминание этого момента было ее единственным
По прошествии двух лет в поместье все немного улеглось, и Софию оставили в покое. Джейни, однако, осталась, потому что дядя Джордж этого правила так и не отменил. Все уже было довольно-таки неплохо, пока некоторое время назад Софию не огорошили ужасной новостью: ее сосватал зажиточный и довольно успешный фермер-вдовец по имени Фред Морган- младший. Это был сорокалетний мужчина — высокий, широкоплечий, даже не очень отталкивающий, но жутко пугающий, потому что Софии он больше всего напоминал стервятника. Возможно, это было из-за его орлиного носа, а, может, из-за хитроватой улыбки, но, в любом случае, девушка потеряла дар речи, шокированная решением дяди Джорджа. Фермер уже дважды посещал поместье, привозя огромное количество подарков и продолжая хитровато улыбаться, а у Софии душа уходила в пятки. Ей было так тяжело, что просто не хотелось жить. Представить себя его женой было просто невыносимо. Но у нее не было никакого выбора.
София почувствовала, что слезы катятся по ее лицу. Она испугалась, что прохожие увидят их, и быстро вытерла щеки носовым платком. Джейни сочувственно всматривалась в несчастное лицо хозяйки, но была бессильна ее утешить.
Софии захотелось куда-то спрятаться, сбежать от этих противных лиц вокруг, но Джейни резко дернула ее за рукав. София удивленно взглянула на нее, потому что Джейни еще никогда себя так не вела. Служанка смотрела куда-то в сторону круглыми от удивления глазами. Он вскинула вверх руку, куда-то показывая пальцем и бессильно открывая рот. София тут же обернулась в нужном направлении и увидела в нескольких метрах от себя медленно едущего на красивом черном скакуне высокого мужчину, облаченного в типичный ковбойский костюм: клетчатая яркая рубаха, кожаная жилетка, потертые грубые штаны. В довершение образа, на его голове красовалась широкополая шляпа с загнутыми краями, а на ногах — кожаные сапоги из оленьей кожи. София уже хотела отчитать Джейни за неприличное поведение, но вдруг внимательнее рассмотрела его лицо. Короткие черные волосы слегка выбивались из-под шляпы, черты лица были правильными и мужественными, а брови слегка нахмурены. София поняла, что это лицо ей невероятно знакомо, но… она никак не могла понять, откуда. Расстояние между ними было слишком большим, поэтому девушка не могла более подробно его рассмотреть, да и откровенно пялиться на мужчину было как-то неприлично.
Ковбой проехал мимо, даже не взглянув на них, а София сочла нужным поскорее удалиться с этого места.
Но даже дома этот странный человек не выходил из ее головы. Почему он показался ей таким знакомым? Она, однозначно, никогда не знакомилась ни с какими ковбоями! Это было так странно, что приводило в трепет. Впрочем, вскоре печальные мысли о неизбежном браке затмили и эти переживания, и София поскорее легла спать, чтобы хотя бы на несколько часов забыться в беспокойном сне.
Проснулась она еще более уставшей, чем легла. Не желая зря сидеть дома, она подняла Джейни
София провела там целый день, помогая доктору принимать больных. Она очень устала и ближе к вечеру начала собираться домой. По дороге на нее снова напала дикая печаль: пока она работала в клинике, она могла отвлечься от своих горестных мыслей, но сейчас, при наступлении заката, ужасная реальность начинала все сильнее сжимать ее страдающее сердце. Джейни безучастно плелась сзади, как вдруг конское ржание резко нарушило их печальное молчание. София испуганно обернулась. К ним на большом шикарном скакуне приближался ее ненавистный «жених» Фрэд Морган-мл., с лица которого не сходила самодовольная улыбка. Софию аж передернуло от отвращения, и она начала панически придумывать план побега, но было уже поздно: Фрэд быстро с ними поравнялся и приветственно приподнял шляпу.
— О мисс! Какая встреча! Я так рад видеть вас!
София не смогла выдавить из себя ни слова и лишь коротко кивнула, опустив смущенный взгляд в землю.
— Мисс! Почему вы здесь? — продолжал мужчина свой настырный монолог. — Думаю, вам не стоит разгуливать по городу совершенно одной! Когда вы станете моей женой, я всегда буду вас сопровождать…
Его последние слова стали для Софии просто очередным ударом кинжала в сердце. Она невежливо буркнула «до свидания», схватила Джейни за руку и просто умчалась в соседний переулок. Фрэд недоуменно огляделся по сторонам, надеясь, что никто из посторонних не стал свидетелем такого неуважительного отношения к нему со стороны его «невесты», а потом его улыбчивое лицо резко исказилось гримасой гнева.
— Я тебя еще научу, как нужно с мужем разговаривать, — злобно процедил он и пришпорил коня, подняв на дороге клубы пыли.
София бежала вдоль улочки, и ее жутко трясло. Чем чаще она встречалась с этим человеком, тем страшнее ей становилось жить. Он казался все более отвратительным и все более отталкивающим. Завидев впереди толпу мужчин и женщин, она резко остановилась, а потом завернула в боковую улочку. София знала, что эта сторона городка была его окраиной, и в конце этой улочки начинался лес. И хотя дядя Джордж категорически запретил ей покидать пределы города, на сей раз София не смогла послушаться его. Ей было слишком плохо, чтобы бродить по улицам или возвращаться домой.
Девушка, влача за собою испуганную Джейни, устремилась мимо последних домов и стремительно ворвалась в древесное царство, встретившее уставших путников запахом свежей листвы и хрустом сухих веток под ногами.
Остановившись у ствола небольшого поваленного деревца, София наконец отпустила руку несчастной Джейни и устало опустилась на гладкий ствол.
— Что же мне делать? — горестно прошептала она, а потом просто дала волю слезам. Она рыдала и не сдерживала себя, ведь даже Джейни не могла слышать ее рыданий.
— Боже! — горько вскрикивала она, — я не хочу такой жизни! Я не могу стать его женой, не могу!!!
Но чувство отчаянного бессилия все сильнее охватывало ее душу, заставляя допускать страшные мысли: умереть? Может смерть лучше жизни с этим человеком? Тряхнув головой, София постаралась прогнать этот адский мрак, но сил почти не было. Нет, убить себя — это большой грех! Лучше уж просто куда-то сбежать! Да, сбежать далеко-далеко, в самое сердце Великих Равнин…
Ей отчего-то вспомнился Хота и его прекрасный лик, олицетворяющий собою всю самую прекрасную и вожделенную свободу, о которой мечтало ее сердце. Зная, что Джейни не услышит ее, София поддалась сильному порыву и, устремив взгляд вдаль, крикнула:
— Хота! Хота! Спаси меня!!! Хота забери меня!!! Хота, где ты??? — София снова горько зарыдала, а потом уже более приглушенно проговорила. — Я скучаю по тебе…
Еще некоторое время ее рыдания разносились по лесу, пугая немногих малых птиц. Когда сумерки начали стремительно окутывать землю, София поднялась на ноги и обессиленно поплелась обратно в город, чтобы поскорее спрятаться в своей комнате и забыть хотя бы во сне свою великую скорбь.
***
Хота сидел в таверне, лениво ковыряясь вилкой в отвратительном на вид жарком, которое здесь гордо именовали «блюдом дня». Помещение было наполнено ковбоями и жителями городка, а в воздухе клубился дым от многочисленных сигар.