Когда погибает Роза

Шагапова Альбина Рафаиловна

Комок глины разрастался, тяжелел, противно засосало в груди, словно там, за

грудиной, разлеглась гигантская пиявка.

– Это просто холодная, зимняя ночь, чувство вины перед мамой, а ещё, боязнь нового, – убеждала я себя, однако мой организм не желал верить. Он отчаянно сигнализировал об опасности.

– Ну, наконец-то явился. А я-то подумал, что ты заднюю включил, – к нам подошёл какой-то мужик, длинный и тощий.

Шуршание его лыжного комбинезона, синего, если верить тусклому свету фонарей, освещающих площадку, отчего-то вызвало отторжение, ровно, как и небрежная, снисходительная интонация голоса. – Эта что ли?

Я не могла видеть выражения лица мужчины, однако почувствовала, как он поморщился, и его липкий взгляд прошёлся по мне, словно оценивая. Захотелось тут же забиться в какой-нибудь дальний угол, а лучше, помыться и потом забиться.

Конец ознакомительного фрагмента.