Когда правит страсть
Шрифт:
Угроза, нависшая над их жизнями, стала кошмаром для Николы. Ему много раз говорили, что именно этот страх становился причиной неудачных беременностей. Страх, что и этот ребенок тоже будет убит или украден. Правда, она так хорошо его скрывала. Только иногда плакала в объятиях мужа.
Тот почти решился отослать жену на время беременности: единственное, что может ее успокоить.
— Пойдем, здесь, во дворе, небезопасно, — попросила она. — Сам знаешь, Кристоф не доверяет новым людям, которых пришлось набрать из-за мятежников.
Фредерик встал
— Не нужно волноваться. Помимо новых стражников, есть старые и проверенные.
Никола вздохнула и нерешительно спросила:
— Что так сильно напомнило тебе сегодня о потере?
— Появление очередной самозванки, считающей, что эта могила пуста.
— Ты ее видел?
— Нет. Боюсь, что убью ее собственными руками. За то, что притворяется моей дочерью, когда моя Алана лежит в этой земле.
— Перестань винить себя. Я знаю, ты считаешь, будто они погнались за тобой в надежде увидеть беззащитным...
— О, на это они надеются всегда. И увидели меня с ней! Догадались, кто она такая, и убили, как только я уехал!
— Но ее падение могло быть случайностью. Ты тут ни при чем.
— Не стоило посещать ее так часто.
— Но как ты мог! Ведь она твоя дочь!
— Нужно было привезти ее домой! Там ее сумели бы защитить! А вместо этого я послушался старых советников, опасавшихся, что мой род пресечется! Спрячь ее, сказали они. Пусть никто не знает, где она находится. И пусть враги думают, что восторжествовали. Тогда никто не вздумает отнять у отца дочь!
Но ее все равно нашли. Боже, мне следовало вырезать весь их род, всех Брасланов в Европе!
— Ты это говоришь, только когда скорбь твоя особенно глубока! В этой огромной семье есть немало хороших матерей и отцов, невинных детей и слабых стариков. Да, некоторые из них могут быть достаточно жестоки и бессовестны и желают нам зла. Вполне возможно, что это Карстен, находящийся под влиянием нетерпеливых и злонамеренных молодых людей. Но мы ничего не знаем наверняка, хотя настало время все прояснить. Позволь Кристофу применить более жесткие меры. Пожалуйста, Фредерик, с этим кошмаром надо покончить!
22 глава
Алана нехотя открыла глаза и тут же зажмурилась, ослепленная ярким, лившимся в камеру светом. Она еще не хочет просыпаться. И откуда, черт возьми, взялось это сияние.
Она открыла глаза пошире, но тут же загородилась ладонью. Это не сон! Свет проникал в камеру из окон в тюремной стене, потому что занавеска над дверью была отодвинута.
— Доброе утро, леди Фармер!
Алана повернула голову и ахнула, увидев стоявшего рядом с кроватью Бориса. Тот широко улыбался. Поспешно подтянув одеяло до самой шеи, она хмуро осведомилась:
— Что вы здесь делаете?
— Принес вам чудесный завтрак.
Он поставил блюдо у изножья кровати.
— Я принес бы и столик, знай только, что ваш сломан.
Она
— Но я не выспалась! Который час?
— Еще очень рано. Капитан попросил меня найти для вас одежду. — Он ткнул носком сапога в стоявший на полу мешок и поднял столик.
— Насколько я поняла, моя одежда еще не выстирана.
— Пока нет. И капитан скоро придет, так что вам лучше побыстрее одеться. И не забудьте поесть, — крикнул он на ходу, унося столик.
Алана заметила, что Борис оставил дверь открытой. Забыл запереть? Или Кристоф наконец понял, что она никуда не пойдет, пока не увидится с отцом?
Сообщение Бориса о скором появлении капитана встревожило ее настолько, что она вскочила и опрокинула на постель мешок с одеждой. Мало того что все было сшито из домотканой материи, так еще и покрой более чем рискованный! Кто в этом веке носит подобные блузы с таким вырезом, что соски едва прикрыты?! И нечего накинуть на плечи, кроме длинного прямоугольного шарфа, который, по всей видимости, был чем-то вроде кушака? Но пришлось надеть его на шею.
Она не доела и половины завтрака, когда в дверях появился Кристоф. Алана немедленно встала. На нем было длинное пальто, а не шинель. Из-под пальто виднелись шерстяная рубашка и шаровары, вправленные в сапоги до колен, с широкими меховыми отворотами. Почему он так странно одет сегодня?
— Красочный наряд, — заметил он, оглядев ее.
Она увидела, что он едва пытается сдержать улыбку, но пришлось мысленно согласиться. Наряд действительно красочный: ярко-желтая юбка, белая блуза и темно-красный шарф.
— Не пойдет! — объявил он.
Слава Богу!
Но радость ее длилась недолго. Подступив ближе, он стащил с шеи кушак, несколько раз обмотал талию и завязал узлом.
— Ты должна выглядеть как уроженка Лубинии. Не как пародия. И так куда лучше. Но тебе нужно пальто. Позаимствуем у Франца, он такой же коротышка, как ты. Пойдем.
Но Алана не сдвинулась с места.
— Куда вы меня ведете?
— Я должен побывать на празднике высоко в горах. Это официальное поручение. И совсем некстати, поскольку я должен следить еще и за тобой. Поэтому придется взять тебя с собой.
— Я должна идти в этой одежде?
— Разумеется. Я представлю тебя как горничную, но любой мужчина при взгляде на тебя поймет, что я не позволю ускользнуть такому лакомому кусочку и что моя постель...
— Только попробуйте представить меня как свою любовницу! — прошипела она.
— Это всего на один день, Алана. Нам нельзя выделяться и выглядеть аристократами, ввергающими в конфуз простолюдинов. Пусть думают, что мы пришли повеселиться, как все остальные.
Ей вдруг так захотелось поразвлечься, но только не с этим человеком! Тем не менее она перестала жаловаться и последовала за Кристофом. По крайней мере ей дадут пальто, которое прикроет ее возмутительное облачение!