Когда приходит беда
Шрифт:
– Поппи, – прошептала Лили.
– Я этого не заслужила, – продолжала Поппи, глядя при этом не на Лили, а на Мейду. – Да, я была за рулем снегохода в ту ночь. Гриффин догадался об этом, так же как и вы, как мне кажется.
– Так это ты была за рулем? – спросила потрясенная Роза. Поппи все эти годы так хотелось рассказать об этом Мейде.
– Мы были с ним на вечеринке, все пили и веселились. Когда пришло время ехать домой, оказалось, что Перри слишком пьян, так что за руль села я. Я не была пьяной. Но я ехала слишком быстро и не справилась с управлением.
– А в полиции об этом знают? – в ужасе спросила Роза.
– Нет, – глядя Розе в глаза, произнесла Поппи. – Ты можешь позвонить туда прямо сейчас.
– Она этого не сделает, – сказала Мейда. – Это совершенно никому не нужно.
– Мейда права, – произнес Гриффин, встав рядом с Поппи. – Она не нарушила никаких правил. Неосторожное вождение? Что ж, может быть. Но как бы ты, Роза, ее за это наказала?
Роза замахала руками:
– Да я не это имела в виду…
– Что, ты посадила бы ее в тюрьму? – спросил Гриффин. – Может, ты приговорила бы ее провести всю оставшуюся жизнь в инвалидной коляске? Извините, но она уже приговорена к этому. Ты что, хотела бы, чтобы она постоянно испытывала чувство вины?
– Ну что вы ко мне пристали! Я, что ли, во всем виновата? – попыталась протестовать Роза.
– Я, только я, виновата во всем! – воскликнула Поппи, по-прежнему обращаясь к матери.
В глазах Мейды была боль, но не удивление.
– Поппи, перестань себя винить. Такое могло случиться с любым из нас.
Поппи чуть не плакала. Мейда подошла к ней и хотела обнять. Но тут с грохотом упало еще одно дерево. А потом погас свет, и они остались в темноте.
– О боже! – воскликнула Мейда.
В это время зазвонил телефон. Поппи взяла трубку.
– Поппи, это Мика. Гриффин у тебя?
– Да. Ну что там у тебя, плохо?
– И не говори – света нет, деревья повалены. Мне нужна его помощь.
У Поппи был еще час, прежде чем отключилась телефонная линия, так что она успела всех обзвонить. Она и слушать не хотела, если кто-то пытался ограничиться сочувственными замечаниями о том, как Мике не повезло.
– Случилось вот что, – повторяла она. – Деревья попадали, главная магистраль повреждена. Ее нельзя починить, пока не оттащишь от нее упавшие деревья. Захватите бензопилу и приезжайте к Мике с утра пораньше. Вы сможете это сделать?
Когда Поппи слышала уклончивый ответ, она решительно говорила:
– Для Мики это вопрос жизни и смерти. Если не починить магистраль, весь сок уйдет в землю. Есть немало примеров, когда люди разорялись после таких катастроф.
Когда Поппи слышала в ответ какие-то оправдания, она напоминала:
– А я вот помню, как Мика два года назад чинил вашу крышу прямо на Рождество. А вам он заменил разбитое стекло. Он же не взял тогда с вас денег, так что вы можете отплатить ему сейчас.
Касси делала пометки в блокноте. Она хотела, чтобы у нее все было зафиксировано – ведь звонить ей придется уже в воскресенье,
После первого гудка трубку сняла женщина:
– Алло!
– Позовите, пожалуйста, Джонатана Фицджеральда.
На том конце трубки послышался вздох, а потом женщина спросила:
– А кто его спрашивает?
– Касси Бернс. Я его коллега. Звоню из Нью-Хэмпшира. Простите, что беспокою вас в воскресенье…
– Он в больнице. У него инфаркт. Я думала, это врач звонит. Мы не знаем, выживет ли он.
– О боже! Мне очень жаль.
– Он в реанимации. Все решат следующие несколько дней. Так же, как и у нас здесь, подумала Касси.
– Я вас очень хорошо понимаю.
Она пожелала Джонатану скорейшего выздоровления и повесила трубку.
Теперь ей надо было позвонить помощнику прокурора, который курировал дело Хезер в Сакраменто. Однако, учитывая развитие событий, она позвонила самому прокурору.
Касси надеялась, что он отнесется к Хезер с симпатией. Оказалось, что прокурор либо был повязан с семьей Диченца, либо строго придерживался буквы закона.
– Я просто не понимаю, чего вы от меня хотите, – произнес он, после того как она изложила ему обстоятельства дела. – Вы признаете, что Хезер Малоун и Лайза Мэтлок – одна и та же женщина?
– Я не смогу вам определенно об этом сказать до тех пор, пока не найду ее дочь. А это очень непросто.
– Для всех запросов установлены специальные процедуры, так что было совершенно не обязательно звонить мне домой. Вы разговаривали с Гринеллем?
Бад Гринелль был помощником прокурора, официально выдвинувшим обвинения.
– Да. Он очень сочувственно отнесся к нашей проблеме. Но ведь мы с вами прекрасно знаем, что он советуется с вами по любому вопросу и сам ничего не решает. Но о дочери Хезер я ему не сказала. А вы знали о ее существовании?
– Семья Диченца все отрицает.
– Можно провести анализ и доказать отцовство. К сожалению, юрист, который оформлял документы на ее удочерение, заболел, так что на поиски девочки у нас уйдет гораздо больше времени.
– Ну что ж, когда найдете, тогда и найдете.
– Я должна учитывать интересы своей клиентки, а для нее каждый день дорог. У меня ограниченные ресурсы, не то что у вас. А еще, если откровенно, я беспокоюсь и из-за девочки. Ей только четырнадцать. В этом возрасте дети очень ранимы. Мне бы очень не хотелось, чтобы журналисты набросились на нее раньше, чем я смогу ее разыскать.
Но судье эти детали были не интересны.
– Вы, кажется, чего-то не понимаете, – сказал он. – Нам эта девочка не нужна. Она нужна вам. У нас есть десятки свидетельских показаний, и все они говорят о том, что женщина, с которой расстался Роб, решила отомстить и преднамеренно задавила его насмерть. Дело тщательно подготовлено. Мы идем с опережением графика, так что можете ожидать распоряжение о переводе подозреваемой в Калифорнию уже в конце этой недели.