Когда пробудились поля. Чинары моих воспоминаний. Рассказы
Шрифт:
Он взял Тарон на руки — та ревела во весь голос — и унес ее в сад. Потом он нарвал ей краснощеких яблок; при виде яблок Тарон сразу забыла про подзатыльники и заулыбалась сквозь слезы.
Отец после этого сказал маме:
— Если ты еще раз помешаешь мальчику играть с Тарон…
— Тарон неприкасаемая, она дочь сапожника!
— Неважно, чья она дочь. Тарон просто маленькая девочка.
— Можешь эти свои красивые идеи держать при себе! Я не допущу, чтоб мой сын сошел с пути веры, как ты! Правда, этого не будет, мой маленький?
Мама
— Ты ведь мамин сын?
Мне было очень страшно, и я сказал:
— Да…
Но глазами я провожал Тарон по саду и видел, как она несет яблоки в подоле.
— Будешь маму слушаться?
— Буду, — прошептал я.
Но перед моими глазами все стояли краснощекие эти яблоки.
— Так какую ты веру выберешь, сынок, мою или папину?
— Яблоки я выберу! — ляпнул я.
Отец так и прыснул, а мама шлепнула меня и сердито сказала:
— Говори — тебе нравится моя вера? Или отцовская?
Отступать было некуда, и я с плачем подтвердил:
— Яблоки мне нравятся!
Эта история произошла давно. Столько воды утекло с той поры. Я уж лет сорок не видел, как раскрываются почки на яблонях. Я иду тропой плененных надежд, неисполненных желаний, звериного эгоизма, темной, путаной тропой иду я. Когда я смотрю назад сквозь прутья тюремной решетки, когда я вообще решаюсь взглянуть назад, мне всякий раз видится восьмилетний мальчик и мама, которая шлепает его и допрашивает:
— Говори — какая вера тебе нравится?
А мальчик упрямо тычет пальцем в краснощекие яблоки:
— Мне яблоки нравятся.
Если бы умели мы следовать нашим детским мечтам, насколько другим был бы наш мир.
Если бы…
С тех самых пор как мама уехала к бабушке, отец ходит очень веселый: пять лет в доме шли разговоры об этой маминой поездке.
— …Да и не могут два человека провести столько времени вместе, — говорит отец советнику по финансам Сардару Крипалу Сингху. — Я что хочу сказать: мужчине и женщине трудно ладить, не разлучаясь годами. Просто необходимо иногда побыть одному… Да если б даже господу богу вздумалось прожить со мной столько лет, я и его возненавидел бы! А женщина есть женщина.
— Ну что вы. — Сардар Крипал Сингх будто даже испугался слегка. — Ну что вы. Моя супруга вот уже двадцать два года как не навещала своих родных, а ничего, прекрасно живем. Нисколько друг дружкой не тяготимся.
— Вы совсем другое дело, Сардар-джи. Вы советник по финансам, вы двадцать дней в месяц проводите в разъездах, значит, независимо от ваших желаний, вы на это время расстаетесь с женой, а после отлучки, конечно, приятно возвращаться домой. А тут — изволь возвращаться домой каждый день. Зато стоило госпоже моей супруге уехать к своей мамаше — и посмотрите, как сразу хорошо стало в доме. Чувствуешь себя свободным человеком — ни хлопот, ни забот. А месяца так через четыре, когда успею соскучиться по жене, до чего ж я буду рад ее возвращению! Я думаю, что жен вообще надо силой отправлять
— Будь это во власти раджи, — ответил Сардар Крипал Сингх, — так он бы всех рани выставил из дворца, отправил бы их пожизненно гостить к родственникам и наполнил бы свой гарем новыми красавицами. Но жены это понимают и следят за раджей во все глаза. Кстати, меня жена прислала, говорит — сходил бы, пригласил бы к нам в гости доктора! Я, собственно, за этим и зашел к вам.
— Спасибо, но завтра я собрался в Кирман.
— Форель ловить? — в тоне Сардара Крипала Сингха прозвучали и разочарование и зависть.
— Форель. Может, поедете с нами? — предложил отец.
— Да нет, куда уж мне, я ведь из поездки только вернулся. Надолго едете?
— На неделю. Если уж очень приглянется там — дней на десять останусь.
— Ну что ж, пойду, пожалуй. А вернетесь из Кирмана, непременно приходите к нам как-нибудь вечерком. Приходите, а то жена обидится.
— Кланяйтесь ей от меня. А я, как вернусь, сразу дам вам знать.
Когда Сардар Крипал Сингх ушел, я запрыгал от радости.
— Ага! — кричал я, хлопая в ладоши. — Мы едем в Кирман! Мы едем ловить форель!
По правде говоря, я должен был уехать с мамой и уехал бы, если бы отец потихоньку не распалил мое воображение рассказами о ловле форели. А тут еще Кирман! Все в один голос утверждали, будто это необыкновенно красивое место. Говорили, что там на высоте в шесть тысяч футов раскинулось озеро, называлось оно Ашман и было размером в две мили. На озере был охотничий домик.
Отец пообещал мне тогда:
— Останешься дома — возьму тебя с собой в Кирман.
Потому-то я и отказался ехать с мамой.
— Хочу остаться с папой! — упорствовал я.
Мама обещала купить мне автомобиль, который работал на батарейках, но у меня уже были две заводные машины — без батареек, правда, их заводили ключом, — поэтому поездка в Кирман казалась гораздо привлекательней и я не хотел променять ее на машину. Вот разве что меня повезли бы в большой город и показали там зоопарк, тогда еще куда ни шло. Я начал было внушать маме эти мысли, но она рассердилась и сказала:
— В таком случае можешь оставаться с отцом. Думаешь, счастье — таскать тебя за собой? Оставайся дома. Папе быстро надоест с тобой возиться, я-то уж знаю. Тогда ты что будешь делать?
— Я не буду надоедать папе, — решительно заявил я.
— Он не будет надоедать, — поддержал меня отец.
— Раз у папы с сыном такое согласие, так зачем мне вам мешать! — обиженно сказала мама.
Вдруг я почувствовал, что очень люблю маму и что мне жалко ее. Я слез с папиных колен и потянулся к ней:
— Не останусь с папой. Лучше поеду с тобой к бабушке. Будем в бабушкином доме жить! В бабушкином доме!
Мама сразу вытерла слезы, заулыбалась и посмотрела на отца:
— Мой маленький раджа, сыночек мой! Конечно, ты поедешь со мной, конечно, со мной!