Когда проснется магия
Шрифт:
Вот как ответить, чтобы не выдать Саами…
— Понимаете, у Саами и Ольгерда был роман. А вчера произошла размолвка. Вот они и погорячились немножко.
— А как это связано с принцем Михаэлем? Зачем вчера Саами Лалаве просила принца принять её?
Пока я лихорадочно думала что сказать, влезла Эжен:
— Так из-за него они и поссорились!
Я состроила зверскую рожицу блондинке, но было уже поздно. Следователь переключился на Эжен:
— Подробнее, пожалуйста.
— Ну, как только принц Михаэль тут появился, то он проявил интерес к Саами. И она решила
— Вчера… Саами хотела поговорить с принцем об их отношениях… а тут появился Ольгерд… — хорошо хоть Эжен сообразила соврать.
Но следователю наши ответы почему-то не понравились. Это было заметно по его ухмылкам.
— Допустим… А кто же тогда нанес удар боевому магу, да такой, что он до сих пор в себя прийти не может.
Тут Эжен покраснела до корней волос:
— Я. Но это не специально. Просто магия проснулась…
И тут на выручку пришел магистр Фэжж:
— Достаточно. Мои пациентки слишком слабы. Прошу вас покинуть палату.
Когда неприветливый следователь вышел, мы закидали магистра Фэжж вопросами:
— С чего вдруг такой интерес к обычной потасовке? Никто же не погиб?
Магистр раздраженно всплеснул руками:
— Потому что эта потасовка случилась прямо перед апартаментами ректора, в которых в тот момент находился принц! Все стекла вдребезги, удивительно, что никого не задело осколками. Нашли место выяснять отношения! Да тут все на ушах стоят, поговаривают о покушении на принца!
— Да причем тут покушение?! Ольгерд с Саами поссорились, на принца никто не покушался!
— Вот это все вы не мне говорите, а следователям, которые снуют тут с самого утра. И уверен, этим не ограничится. Сегодня к вечеру мы ждем приезда Главного Целителя Империи. Это уже Рони касается непосредственно тебя и того эксперимента, в котором ты участвовала. Не Институт, а проходной двор какой-то!
Мы с Эжен очень надеялись, что Саами еще не допрашивали. Неизвестно что она скажет, да и если наши показания будут расходиться, мало никому не покажется. Меня и так вот-вот отчислят, а если еще приплетут к покушению на принца… Надо было срочно переговорить с полукровкой. Тут очень кстати нам пригодился Истон. Мы с Эжен вдвоем упросили его помочь. Всего-то и нужно провести нас в палату к полукровке. Истон долго отнекивался, ссылаясь на приказ магистра Фэжжа никого к Саами не пускать. Даже принца. А Михаэль уже интересовался состоянием девушки. Но все-таки сдался с условием, что пойдет только одна и только на минуту. Эжен тут же проявила несвойственную ей инициативу, мне пришлось согласиться. Только уточнила:
— Ты точно поняла, что нужно сказать Саами?
Блондинка закатила глаза:
— Я не дура, Рони. Я все прекрасно поняла, — и блондинка многозначительно на меня посмотрела. Похоже, вместе с магией в блондинке проснулась и сообразительность.
Только Эжен вышла из палаты как в окно настойчиво постучали. Это был Корвейн. Я поспешила распахнуть окно, и боевой маг одним рывком оказался внутри палаты.
— Ты что здесь делаешь? Если узнает магистр…
— Вот
— Ну, рассказывай, что там произошло на самом деле? Ну и напугали вы всех.
— Раньше надо было на помощь спешить, а никогда все уже закончилось! Нас между прочим Ольгерд убить хотел.
Корвейн в лице изменился, даже побледнел на мой взгляд:
— В смысле, убить?!
— В прямом. Хотел меня и Эжен молниями искромсать, а Саами чтобы на это смотрела. Как вообще в боевые маги могли взять такого психа? Кстати, что с ним?
— Он сильно головой приложился. Пока без сознания.
Корвейн уселся на мою кровать и усадил меня рядом:
— Рони, а теперь подробно обо всем, что вчера произошло.
Я сомневалась, стоит ли посвящать Корвейна во все подробности. Если он не знает о планах похитить принца, то может развить не нужную бурную деятельность и подставить Саами. А если он в этом замешан, то я подставлю не только себя, но еще и Эжен. Мое молчание маг понял по-своему:
— Ты кого-то боишься или ты мне не доверяешь?
Вот и как ответить на этот вопрос и ненароком опять не обидеть его?
— Корвейн, ты… скажи, почему именно твой дядя стал повелителем Аргона?
Корвейн удивился:
— А это тут причем?
— Притом. Ответь.
— Потому что мой дядя Далан Набитт представитель старинного знатного рода. До того как Аргон вошел в состав Империи в южной провинции правил совет старейшин. И род Набиттов входил в состав совета. Когда в Аргоне вспыхнул мятеж и аргонцы решили стать независимыми от власти Императора, вопрос о правителе Аргона встал сам собой. Кто-то же должен представлять власть. Вспомнили о совете старейшин и решили возобновить эту традицию. Но некоторые представители старинных родов отказались, кто-то не подошел в силу возраста. А мой дядя согласился.
— То есть, он враг Императора?
— Вовсе нет. Он как раз настроен на мирное решение проблемы. А при чем тут все это?
— А кто такой Хансон?
— Не знаю. Рони, хватит уже ходить вокруг да около. Говори, что случилось!
Или Корвейн действительно не при чем или меня снова обвели вокруг пальца.
— Ольгерд хотел похитить принца.
Корвейн смотрел на меня так, будто я ему сказала, что у него на лбу появился третий глаз. Пришлось признаться в том, что я подслушала разговор Саами и мага. Ну и пересказать вчерашние события. Вот после этого мне поверили.
— Кто еще знает то, что ты мне рассказала?
— Эжен. Она же вчера тоже была.
— Понятно. Больше об этом никому. Ты понимаешь, что тебя не просто могут обвинить в соучастии, но и попытаться убить как нежелательного свидетеля?
Я страдальчески вздохнула: когда-нибудь неприятности перестанут сыпаться на меня как из рога изобилия?
— И что мне теперь делать? — я с надеждой посмотрела на Корвейна.
— Помалкивать.
Корвейн стал задумчивым, словно мыслями он сейчас не со мной в палате, а где-то далеко. Например, в Аргоне.