Когда пройдет пять лет
Шрифт:
Юноша. Спасибо. Когда я начинаю думать о ней, о моей девочке…
Старик. Назовите же ее невестой! Отважьтесь!
Юноша. Нет.
Старик. Но почему?
Юноша. Невеста… вы же знаете, когда я говорю – невеста, я вдруг вижу ее в саване на небе, перевитом огромными снежными лентами. Нет, она мне не невеста (делает такой жест, как будто хочет освободиться от образа, который преследует его), это моя девочка, моя подруга.
Старик. Продолжайте же.
Юноша. А когда я начинаю думать о ней, воображать, как она двигается, светлая, живая, вдруг кто-то меняет ее лицо – она становится морщинистой,
Старик. Кто-то? Поразительно, что вы говорите – кто-то. Видимое глазом еще изменчивей, чем скрытое в мыслях. Вода, текущая в реке, уже не та, что текла только что. А кто помнит карту песчаных пустынь… или лицо друга?
Юноша. Да, да. Скрытое, хоть и меняется, все же дальше от смерти. Последний раз когда мы виделись, я не мог смотреть на нее вблизи, потому что увидел на лбу две морщинки, и как только я переставал следить за собой – вы понимаете? – они заполняли все ее лицо, она становилась дряхлой, старой, как будто долго страдала. Я должен был уйти, чтобы вглядеться и различить ее облик в своем сердце.
Старик. А когда она казалась вам старой, она была полностью вашей?
Юноша. Да.
Старик (возбужденно).А если бы именно тогда она призналась, что обманула вас, что не любит, морщины исчезли бы и она снова стала бы прекрасней розы?
Юноша (возбужденно).Да.
Старик. И вы стали бы любить ее еще больше – именно поэтому?
Юноша. Да, да.
Старик. В таком случае… ха-ха!
Юноша. В таком случае… жить очень трудно.
Старик. Оттого и кидаются от одного к другому, пока не сгинут. Ей пятнадцать лет, а может, пятнадцать сумерек или пятнадцать небес. Внутри все живее, чем снаружи, где только ветер и смерть. Поэтому надо… не идти… а ждать. Потому что прийти значит умереть сразу, а как прекрасно думать, что завтра мы увидим сто золотых рогов, вонзенных солнцем в облака.
Юноша (протягивает руку).Спасибо. Спасибо. За все.
Старик. Я вернусь.
Появляется Стенографистка.
Юноша. Ты отправила письма?
Стенографистка (почти плача).Да, сеньор.
Старик (Юноше).Что с ней?
Стенографистка. Я хочу уйти отсюда.
Старик. Так в чем же дело?
Юноша (в смятении).Сами видите.
Стенографистка. Я хочу уйти и не могу.
Юноша (мягко).Я не удерживаю тебя. Ты знаешь, я ничего не могу сделать. Я говорил тебе, чтобы ты подождала, но…
Стенографистка. Что значит ждать? Я не жду.
Старик. А, собственно, почему? Ждать – это верить и жить.
Стенографистка. Я не жду, потому что не хочу ничего ждать, не хочу и… не могу уйти отсюда.
Юноша. Ты никогда не можешь разумно объяснить.
Стенографистка. Что я могу объяснить? Есть только одно объяснение, то, что… я люблю тебя. Не бойтесь, сеньор! То же, что и всегда. Когда он был маленьким (Старику), я смотрела с балкона, как он играет. Он упал и разбил коленку, ты помнишь? (Юноше.)До сих пор эта кровь красной змейкой бьется у меня в груди.
Старик. Не надо. Кровь высыхает, а прошлое
Стенографистка. Разве я виновата, сеньор? (Юноше.)Прошу тебя, дай мне расчет. Я хочу уйти.
Юноша. Конечно. Я тоже ни в чем не виноват. Кроме того, ты знаешь, я себе не принадлежу. Ты можешь идти.
Стенографистка (Старику).Вы слышите? Он гонит меня. Он не хочет, чтобы я здесь оставалась. (Уходит, плача.)
Старик (таинственно, Юноше).Это опасная женщина.
Юноша. Я хотел бы любить ее, как хотел бы испытывать жажду у источника. Хотел бы…
Старик. Ни в коем случае! А что бы вы стали делать завтра? А? Подумайте. Завтра!
Друг (шумно вбегает).Почему в этом доме так тихо, а? Дай мне анисовой со льдом.
Старик уходит.
Или коктейль.
Юноша. Надеюсь, ты не переломаешь мебель?
Друг. Он серьезен, он в одиночестве – в такую жару!
Юноша. Может, ты сядешь?
Друг (хватает Юношу за руки и кружит его).
Тин, тин, тан,
со свечою Сан Хуан.
Юноша. Перестань. Я не расположен шутить.
Друг. Ух! Кто этот старик? Твой знакомый? А где ты держишь фотографии девушек, с которыми спишь? Слушай (подходит ближе), дай-ка я встряхну тебя как следует, нарумяню эти восковые щеки… или вот – разотру их.
Юноша (раздраженно).Оставь меня.
Друг. И палкой выгоню тебя на улицу.
Юноша. Что мне там делать? Оставь это удовольствие для себя. Она у меня в ушах навязла с ее машинами и беготней.
Друг (растянувшись на диване).Ах! Ух! А я так наоборот… Вчера – три победы, позавчера – две и сегодня одна, но выходит так, что вообще ни одной, потому что не хватает времени. Одна девушка… Эрнестина. Хочешь познакомлю?
Юноша. Нет.
Друг (вставая).Нет, и все! А если бы ты видел – какая талия! Нет, талия гораздо лучше у Матильды. (С жаром.)Господи боже мой! (Сделав прыжок, растягивается на диване.)Слушай, такая талия, что сама просится в руки, и такая хрупкая, что хочется взять серебряный топорик и расколоть ее.
Юноша (не отвечая ему, рассеянно).И поднимусь по лестнице.
Друг (ложится на диван лицом вниз).Нет времени, ни на что нет времени, все впопыхах. Сам посуди. У меня свидание с Эрнестиной. Вот такие косы, тугие, черные… а потом…
Юноша в нетерпении постукивает пальцами по столу.
Юноша. Ты мешаешь мне думать!
Друг. Но о чем тут думать? Я уже иду. По меньшей мере… (смотрит на часы)я опоздал на… это ужасно, опять то же самое. У меня нет времени, и это ужасно. Я должен был увидеться с совершенно некрасивой, но очаровательной женщиной. О таких тоскуешь летним полднем. Она смуглая и нравится мне, (подбрасывает подушку)потому что похожа на жокея.