Когда сбываются мечты
Шрифт:
Как ни претило Андрону рассказывать о незавершённой работе, он понимал, что отмолчаться не выйдет. Он старался быть немногословным, но и немногого хватило с лихвой. В другой обстановке молодой вампир чувствовал бы себя польщённым.
— Это и впрямь что-то новенькое, — признал Дементий. — Нет, масан с твоими задатками вполне способен продержать чела под контролем сутки и больше, но как твой подопытный до сих пор ещё не свихнулся? Как тебе почти месяц удаётся мирить для него прекрасную иллюзию с грубой реальностью?
— Он сам неплохо с этим справляется, я только немного помогаю. Я недавно приводил в порядок остатки дедовского архива. Удивительно, что хоть это сохранилось, мои родные предпочитают
— Я не собираюсь бежать к Саббат, — продолжил Андрон чуть тише, наткнувшись на потяжелевший взгляд помощника епископа. — Иначе бы тут не распинался. Так вот, записи деда помогли создать амулет и установить через него почти постоянную связь с подопытным. Амулет работает так, что не нужно всё время поддерживать для чела иллюзию сбывшихся мечтаний. Небольшой, так сказать, направляющий импульс — и для него существует лишь та реальность, которую он создал в своих фантазиях. И кто бы эту реальность выстроил лучше его самого? Она, конечно, многим показалась бы слишком уж убогой, но для опыта будет полезней. Боюсь, превращения мира в сказку, где он властелин Галактики, психика чела и впрямь бы не осилила. Он ведь не лежа в кровати в сладких грезах живёт, а пока ещё продолжает взаимодействовать с реальным миром.
— А если в реальности хулиганы накостыляют ему в тёмном переулке и отберут кошелёк?
— Встанет и пойдёт дальше, не чувствуя боли и не замечая синяка под глазом, уверенный, что обидчики кончаются в муках у его ног. Конечно, от серьёзных увечий его придётся поберечь, если я хочу продолжать опыт. Необходимости в прямом вмешательстве пока не возникало: инстинкт самосохранения, как ни странно, не отключился. Так, морок кое-где навести по мелочи…
— Потому ты и смог экспериментировать столько времени, — хмыкнул Дементий. — И для начала вполне достаточно, я так думаю. Проанализируй результаты, подумай, в каком направлении двигаться дальше. От чела нужно избавиться. Ты полностью его контролировал, и никто не будет слушать, что ты ему не велел приводить пищу. Связь между вами можно отследить, если задаться целью, и, кстати, создав её, себя ты тоже сделал уязвимым. Вряд ли, конечно, обычного чела хватит на что-то серьёзное.
Молодой Треми не возразил ни словом, но более опытный масан и так догадывался, какую реакцию вызовет его распоряжение.
— Послушай меня, Андрон. Если пойдёшь напрямую к епископу, вряд ли он примет другое решение. Ему однажды пришлось казнить такого вот умника с кривыми иглами, думавшего, что он всё предусмотрел, убрал все следы и никто ничего не узнает.
«Значит, прекратить? Избавиться от чела, выкинуть амулет, для другого объекта он всё равно не подойдёт… Вот уж нет!»
Приказ есть приказ, и подпитывать иллюзии Андрон перестал сразу. Но не собирался лишать себя возможности довести эксперимент хоть до какого-то завершения и увидеть, как чел будет реагировать на распад своих грёз. Иначе что вообще обдумывать и анализировать?
Всю дорогу в автомобиле воняло кислой, тухлой дрянью, а нужные слова никак не возникали в памяти с должной отчётливостью. Давно не перечитывал Книгу? Зачем — ведь её содержимое так легко запоминалось!
Солнце ощутимо припекало со стороны водительского места, и Павлу стало жарко. С этим он справился, но почти сразу же противно заныл зуб. До встречи с Безымянным памятная с детства ненависть к зубоврачебному креслу мешала дойти до стоматолога, а потом Павел, естественно, исцелил себя сам. Ему и сейчас это удалось, правда, жара и отвратный запах
Нет, это невозможно, скорее домой, заглянуть в Книгу и спокойно разобраться, в чём дело. А машину надо будет сегодня же поменять, всего-то.
Прикосновение к укрытому под рубашкой амулету позволило вновь почувствовать себя почти всемогущим.
Дома, к счастью, всё оказалось в порядке, и весь вечер Павел, забыв о Книге, неутомимо переписывался с друзьями и поклонниками. Конечно, без выпадов недоброжелателей не обошлось, они плодились в Сети, как тараканы, никакая реанимация не вместит, если всех скопом прищучить. А зачем? Реанимация — для особо гнусных и назойливых, а эта шелупонь с позором слилась после первых же едких и остроумных ответов. Друзья веселились от души и наперебой писали комментарии с благодарностями за доставленное удовольствие.
Добравшись до своей литературной странички, Павел устыдился при виде сотни восхищённых отзывов, которые мешались со встревоженными вопросами.
«Что случилось, почему вы уже три дня не размещали новые главы романа? Мы начинаем беспокоиться, всё ли у вас хорошо».
«Спасибо, дорогие мои, — написал он в ответ. — Всё замечательно. Новая глава будет завтра вечером».
Не отвлекаясь на критика, не оценившего глубины образов и проработанности героев, Павел открыл файл с начатым романом и трудился почти до ночи, пока не помешал звонок в дверь. Кому-то несчастный случай гарантирован ещё до утра.
Услышав с порога развязное: «Ну чё, Пашуля, сегодня не зовёшь?» — он с минуту пытался сообразить, чего от него хочет пьяненькая деваха в дверях. Потом смутно припомнил: Нинка, дочь потомственных алкоголиков из пятого подъезда.
«Постойте, а я разве всё ещё живу в том доме?»
Точно, Нинка, в свои семнадцать — добрая знакомая полицейского участка и вендиспансера, благосклонная к любому, кто наливает не скупясь. Её прямолинейная наглость показалась настолько дикой — словно ожил и внезапно заговорил человеческим голосом мусорный бак, — что Павел громко и едва не визгливо заорал, начисто позабыв о своём могуществе:
— Пшла вон, шалава подзаборная!
На секунду Нинкины губы искривились, будто она собиралась расплакаться, и тут же растянулись в злобно-дурашливой пьяной ухмылке.
— Да кто тебе ещё-то, кроме меня, даст, чмо!
Она с неожиданно громким стуком хлопнула дверью и затопала вниз по лестнице — почему он слышит этот топот?
«Не сейчас. Немного терпения. Завтра тварь получит всё, что заслужила. И это будет только начало».
Позвонить Диане? Очаровательной и нежной, умеющей слушать и понимать, немного похожей на Ксаночку, но лучше в сто раз. Нет, в таком настроении вряд ли получится тот праздник, которым была каждая их встреча. Завтра, покончив со всеми делами. Сейчас, пожалуй, стоит выспаться как следует, а завтра подняться рано утром и свежим, отдохнувшим закончить обещанную главу. И он не успел выяснить, почему днём сила едва его не покинула! Но ведь вдохновение… И эта грязная потаскуха всё испортила!
Бодрящее утречко началось с дешевого телефона на пыльной тумбочке.
«Это не мой! Какого чёрта!»
Это убожество было с кнопками вместо сенсорного экрана и к тому же не желало на эти самые кнопки реагировать. После того как Павел нажал кнопку включения, телефон запросил SIM-карту. Павел швырнул его на пол и огляделся вокруг.
Обстановка в спальне больше всего походила на плод сюрреалистического бреда. Остатки мебели в стиле «простота и комфорт» соседствовали со старыми обоями и треклятой тумбочкой, постельное белье черного шёлка — давняя мечта — застилало продавленный матрас, а с великолепного панно на потолке свисала древняя люстра с пошлыми, якобы хрустальными подвесками и толстым слоем пыли.