Когда сбываются мечты
Шрифт:
Он был поражен. А потом, черт возьми, так счастлив, что она даже обиделась.
– Я не могу поверить! – восклицал Сандро. – В моих объятиях живой ангел, и он принадлежит мне!
– Я никакой не ангел! – запротестовала Джоанна. – Просто очень занятая девушка, у которой не было времени, чтобы заводить серьезные отношения.
То, что он круто переменил свое отношение к ней, было так явно, словно написано на стене большими буквами. Он перестал быть таким страстным, перестал пытаться при каждой возможности соблазнить ее. Наоборот, теперь Сандро относился к ней так, словно она – некая святыня. Объект поклонения, к которому
– Ты особенная, – объяснял он. – Я хочу, чтобы и наша первая брачная ночь была особенной. Хочу, чтобы на свадьбу ты надела все белое. А я бы стоял рядом с тобою и думал: «Это особенная женщина, и она придет ко мне в первозданной чистоте!» Нет более драгоценного подарка, который мужчина может получить от любимой женщины.
Джоанне даже начало казаться, что Сандро любит ее невинность больше, чем ее саму!
Но она была все так же занята, по-прежнему работая на двух работах. У нее была навязчивая идея: самой купить себе свадебное платье и фату. А время бежало, не давая ей возможности особенно сосредоточиться на своих сомнениях и его озабоченности ее невинностью. Нужно было подумать о более важных вещах. Джоанна безумно нервничала из-за предстоящей встречи с его большим семейством, из-за переезда в его дом в Белгравии, где она чувствовала себя подобно утке в гнезде лебедя. И нужно было позаботиться о Молли, которая вдруг отказалась поступать в университет. Молли собиралась вместо учебы устроиться на работу и даже снять квартиру пополам с подругой. Джоанна очень переживала, так как подозревала, что Молли затеяла все это только для того, чтобы не быть обузой для нее и Сандро.
Так что заботы буквально одолевали ее той ночью, за неделю до свадьбы, когда она ехала в метро домой. Джоанна не заметила, что затевается вокруг нее в вагоне.
А после… после она обнаружила, что весь ее мир рухнул, а вместе с ним – и мир Сандро.
Неужели он серьезно намерен вновь толкнуть их обоих в тот ад? Почему он думает, что на этот раз все будет по-другому? Неужели считает, что теперь, когда он знает правду, что-то изменится?
Что ж, он ошибается, потому что на самом деле никто не знал всей правды о том, что произошло той ночью. Даже Молли. И ничто не в силах изменить это.
Дверь спальни распахнулась, и вошел Сандро, неся поднос с кофе и целой горой свежеиспеченных тостов.
Он снова выглядел по-другому, переодевшись для работы: серо-стального оттенка костюм, белоснежная рубашка, темный шелковый галстук повязан элегантным узлом.
– Мне нужно уйти ненадолго, – сказал он, устраивая поднос у нее на коленях. – Если я тебе понадоблюсь, номер моего мобильного записан в блокноте возле телефона.
– У меня есть право на телефонный звонок? – ядовито спросила она.
Он не снизошел до ответа, но Джоанна видела, как сжались его губы.
– Я приеду примерно через час, – сухо проинформировал ее Сандро. – Постарайся поесть, поспать. А потом поговорим.
О чем он собирался говорить? От нехороших предчувствий сжалось сердце. О прошлом? О настоящем? О будущем?
Ну нет, она не желает говорить ни о чем. И есть она не желает. И спать тоже. Все, чего она хочет, – как можно скорее выбраться отсюда!
Старое чувство паники вновь вернулось.
Ей необходимо убраться
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Оттолкнув поднос с завтраком, Джоанна быстро выбралась из постели. И тут же поняла, что еще нетвердо держится на ногах. Она чувствовала себя слабой, как новорожденный котенок.
Поможет быстрый душ, решила она, оглядываясь в поисках двери в ванную.
Через несколько минут она, завернувшись в белый махровый халат, уже выходила из душа, чувствуя себя гораздо лучше – освеженной, чистой, ожившей.
От халата исходил едва уловимый терпкий аромат. Джоанна состроила гримасу, подумав, что теперь все ее тело пахнет Сандро. Ведь она мылась его мылом, спала в его постели, надела его халат!
Однако кровать, в которой она лежала, была не та, в которой они спали когда-то. Та, другая спальня была намного больше, намного роскошнее и в миллион раз более пугающей.
Джоанна вздрогнула, вспомнив, почему она боялась той комнаты, но потом заставила себя переключить мысли на другое. Нужно было подумать, во что одеться.
Багажа нет. «Он не понадобится». Неужели он и впрямь хотел держать ее здесь пленницей, пока она не согласится жить с ним как жена? Эти мысли заставили ее встрепенуться и броситься к гардеробу и комодам. Она ожидала увидеть там одежду Сандро и нахмурилась, когда обнаружила совсем другое.
Шкафы были полны стильной женской одежды – она редко видела такие красивые вещи. Они превосходили даже то, что Джоанна носила в год своего супружества.
Тогда она настояла на том, чтобы самой выбирать себе одежду. Джоанне не нравилось, что он тратит огромные суммы на ее гардероб, потому что ей казалось: она не заслуживает этого. Иногда ему все же удавалось навязать ей дорогие вещи, вроде шикарного костюма от Диора, который она надевала вчера. Но все-таки одежда ее была просто модная и качественная, а не безумно дорогая дизайнерская. И уж точно у нее никогда не было ничего подобного тем невероятным образцам, которые висели в этом шкафу.
Джоанна закусила губу. Чьи это платья? Все внутри сжалось, когда ответ сам родился в ее сознании. Той самой тайной любовницы, которую он «не афиширует»? Она ощутила слабость и постаралась не думать ни о чем, кроме бегства отсюда. С бешено стучащим сердцем и дрожащими руками Джоанна нашла пару джинсов и белую футболку. Обнаружив, что к ним еще прикреплены ярлычки, она от облегчения буквально сползла на пол.
Вещи идеально сидели на ее похудевшей фигуре. Это вызвало в ней не менее тяжелые подозрения: может быть, он покупал их специально для нее?
«Новая жизнь», новые шмотки. Перед Джоанной сложилась такая четкая картина, что старое ощущение дикой паники снова волной накатило на нее, и она поспешила на поиски обуви. Ей удалось разыскать пару стильных туфель без задников. Этакие «шлепанцы» из тончайшей кожи, на удобной плоской подошве. Джоанна торопливо надела их на босу ногу.
Ее только что вымытые ароматным шампунем волосы быстро высыхали, гладким занавесом обрамляя лицо. В Риме стояла сушь и теплынь, тогда как Лондон все еще ежился от холода.