Когда случается невозможное. Том 2

Муратова Ульяна

Записку оставила у Лили в комнате, теперь в её отсутствие без проблем заходила туда, когда хотела.

Отправлялась спать к Наташе в состоянии лёгкого мандража. Надеялась, что о своём решении я не пожалею. Наташина комната выглядела ещё хуже, когда я вернулась. По всем ровным (и неровным) поверхностям валялись вещи. Сама подружка металась из стороны в сторону, одетая в меховой жилет, трусы и летнюю шляпу.

— Я смотрю, дела продвигаются, — не удержалась от подколки я.

— Ага, я вот думаю: откуда у меня все эти вещи? Я разве их покупала? Посмотри на эту шляпу? Что меня с ней связывает? В каких обстоятельствах она у меня оказалась? А вот это платье? Оно размера на три

мне велико! — продемонстрировала мне подруга алый наряд.

— Погоди, это разве не платье жены Толедора, которое вы с ребятами выкрали, чтобы подарить его Ангалае? Под лозунгом, что ей не стоит останавливаться на одном лишь муже, — с сомнением протянула я.

— Да? Разве это оно? Я не помню… Хотя возможно. Надо бы вернуть, — сморщила нос Наташа. — А шляпа?

— Так это ты летом решила, что у тебя должен быть свой стиль. Купила пляжную шляпу, сшила штаны-галифе и отрезала чёлку, — улыбнулась я, вспоминая этот период. Чёлка Наташе не шла, а вот штаны-галифе очень даже прижились, правда, среди пожилых магов, но это уже детали.

— Ладно, а лимонно-жёлтая рубашка в коричневый горох? — достала она что-то устрашающее из шкафа.

— Ты тогда сказала, что введёшь моду на горошек, — вспомнила я. — И ведь ввела! Скатерти в тавернах теперь только такие и делают, говорят, что на них пятна почти не видно.

— А вот это? — она достала монструозное белое платье в перьях.

— Это ты замуж думала выйти, но потом решила, что ты ещё слишком молода, чтобы ставить крест на своей жизни. А в платье ты кутила несколько дней. Ты тогда сказала, что это даже лучше, чем свадьба, ведь можно носить его, пока не надоест. Но потом на тебя чайка напала на улице, и ты решила исключить перья из своего гардероба.

— Точно! Тогда я готова, — просияла она.

Вокруг царил полный хаос, который, как вишенка на торте, венчал свадебный наряд, брошенный на кровать. Постель от этого ещё сильнее стала похожа на гнездо сумасшедшей птицы-воровки.

— Может, вещи приберём? — робко спросила я.

— Да зачем? Всё равно потом сумки разбирать! — философски махнула рукой Наташа, расчистила себе спальное место и завалилась на кровать. Последовав её примеру, я хихикнула и забралась в постель. Ну что, хотела приключение? Вот так оно и начинается!

Снилась мне какая-то лабуда с чайками, одетыми в красные платья и требующими вернуть им реликвию птичьего народа.

Наташа растолкала меня ночью, когда сработал магический будильник. На сборы времени почти не осталось, общий завтрак запланировали уже в дороге. Наташа с вечера припасла какие-то печеньки, а у меня в комнате нашлось немного орехов и сухофруктов, так что голодная смерть нам не грозила в любом случае.

От Школы мы пошли к мужскому общежитию, где и был назначен сбор. Караван для путешествия уже выстроился: крупные талиры стояли запряжёнными в небольшие повозки. Их я раньше не видела. Знала, что в Ковене есть талирня, но никогда там не бывала. Развлечение это опасное: большие кошки отличались крайне своенравным характером и подпускали близко только хозяев. Иногда талиров запрягали парой, но чаще всего они предпочитали сохранять дистанцию до других особей. Упряжь для них делали мягкую, что-то наподобие большой шлейки, которая крепилась к некрупной карете, максимальное количество пассажиров — трое, плюс сам хозяин талира.

Эти кошки выглядели необычно. Для начала, они поражали ростом — сильно крупнее тигров, я едва доставала до холки могучему зверю. Толстенные пушистые лапы, беззвучно ступающие по снегу, лоснящиеся бока пегой масти, окрашенные тёмными рваными пятнами, — венчались головой с округлыми, милыми ушками и большими, серьёзными усами,

которые сердито топорщились во все стороны.

Всего у нас в путь собрали шесть повозок, и только две были запряжены парой ездовых животных. Такие кареты больше походили на дилижансы. Я гадала, с кем именно нам предстоит ехать. Поначалу мы с Наташей в маленькой карете оказались вдвоём, но я сильно не обольщалась, подозревала, что как только мы немного отъедем от Ковена, и деваться мне будет некуда, третьим пассажиром станет Танарил.

Я выглядывала из большого окна и смотрела, как мы движемся по стылым сонным улицам. Пахло поздней осенью: смесью холодного ветра, прелой листвы, промозглости и завершением очередного жизненного цикла. Талиры бежали мягко и быстро. То ли рессоры и амортизаторы тут делали отличные, то ли использовалась магия, но маленькая карета шла так мягко, что внутри можно было читать или писать. Оказалось, что Наташа, в отличие от меня, набрала с собой книжек, и теперь увлечённо вчитывалась в очередной научный труд. Из предоставленного ею выбора меня заинтересовали только две работы: «Особенности использования различных стихий при применении бытовых заклинаний» и «Эксперименты с пространством: трудный путь к освоению межреальности». Конечно, о книжках не судят по обложкам, но я догадывалась, что ничего особенно развлекательного в них не будет.

Магию свою я любила, и каждый раз немного удивлялась тому, что она есть, и всё получается, как задумано. Но я изначально смирилась с тем, что она со мной не навсегда, поэтому словно мысленно поставила планку, выше которой прыгать не имеет смысла. Наташа, к примеру, твёрдо намеревалась освоить искусство хождения порталами, а я, хоть теоретически и могла это делать, смысла не видела. Обидно годами нарабатывать навык, если точно знаешь, что потеряешь его после первой же беременности.

— Наташ, а ты хочешь иметь детей? — неожиданно для себя спросила я.

— В обозримые лет сто — нет, — ответила подруга, не отрывая глаза от книги. — У меня пока что куча других планов.

— Я вот сейчас подумала, что раньше не хотела учиться порталами ходить, думала, нет смысла тратить много времени на обучение, а сейчас получается, что я почти бесплодна. И уж лучше научиться порталами ходить, чем жить в ожидании того, что может и не наступить.

— Угу.

— Я всегда хотела большую семью. Много детей… — грустно вздохнула я.

— Вздор! — оторвалась подруга от книжки. — Я тебе рассказывала, как я тут оказалась?

— Нет, — с любопытством посмотрела я на неё.

— Тогда слушай. У нас большая семья, четыре старших брата. И это был настоящий ад. Я выросла в очень обеспеченной семье. Знаешь, мама-домохозяйка, красивая, как картинка, отец вечно занятый какими-то совещаниями, три постоянные няни, один повар, одна уборщица. Это домашний штат. Плюс водители, охранники, но это только за границами малого периметра. Да, у нас было два периметра — гараж, охрана и водители размещались за пределами дома и парка. Не знаю, почему всех так на мне переклинило, но растили меня, как в средние века: никаких мальчиков, никаких романов, только учёба. Когда мне исполнилось тринадцать, меня перевели на домашнее обучение. Мужчин, кроме отца и братьев, я видела только в окно. Если приходилось куда-то выезжать, то всегда сопровождал кто-то из старших братьев. Меня не просто опекали, я жила в тюрьме. Только платья, доброжелательная улыбка, приятные манеры — я была дорого наряженной куклой, которой не разрешалось иметь своё мнение и говорить без спроса. У меня имелось всё, что угодно, кроме того, что я хотела. Подруги только одобренные отцом, такие же несчастные узницы золотых клеток, как и я.