Когда смоковница приносит плоды
Шрифт:
История первая. Когда смоковница приносит плоды
Глава 1. Найденыши
Солнце уже давно спряталось за багрово-сизой дугой горизонта, когда бедный фермер наконец-то решил покинуть тесные покои своей полуразрушенной хижины.
В этот день его горячо ненавидимая супруга обогатила свою родную Тованию двумя замечательнейшими близнецами. Стоит заметить, что для многих, даже самых нищих ячеек общества, деторождение является большим и довольно радостным событием. Но для семейства глубоко погрязшего в долгах фермера, в доме которого и без того уже бегали пятеро вечно неумытых и постоянно кричащих от голода сыновей, появление
Ещё когда старая беззубая, все время слегка подвыпившая повитуха перегрызала пуповину у младшего из близнецов, несчастный отец, осторожно выглядывавший из спальни, где мирно почивали во сне остальные дети, уже решил про себя непременно сегодня же вечером избавиться от новоявленных нахлебников. Благо, его жена, измученная претяжелейшими родами, уснула в тот день гораздо раньше обычного, наскоро покормив только что народившихся крошек.
Дождавшись наступления полуночи, фермер тихонько подошел к стоящему рядом с супругой ржавому корыту, заменявшему младенцам колыбель, и осторожно заглянул в него. Однако тут же он вынужден был столкнуться с двумя чудеснейшими хрусталиками новорожденных глаз, невинно выглядывавшими из-под грязного заплатанного шерстяного пледа.
«И какие же они все-таки прехорошенькие!», – грустно вздохнул про себя отец.
Оба младенца с первых же секунд встречи показались ему ужасно симпатичными. Но, тем не менее, младший из близнецов понравился фермеру почему-то немногим больше старшего. В отличие от своего смирно лежащего брата, он постоянно ерзал на месте и то и дело норовил выпрыгнуть из корыта. Взгляд у него, равно как и телесное состояние, был также совершенно иным, нежели у увидевшего грешную землю десятью минутами ранее одноутробного соседа. На окружающий мир младший близнец смотрел не со свойственным всем новорожденным испугом, а вполне осмысленно и прочувствовано, как будто он уже имел возможность побывать в нем ещё до своего появления на свет и узнать суть всех обитающих здесь вещей и явлений.
«И, однако, философ!», – отметил про себя фермер.
Ему до смерти не хотелось браться за свое мерзостное предприятие, но бедственное до крайности положение, в котором пребывало последние лет пять его семейство, не могло не подтолкнуть его к быстрым действиям.
Кинув взгляд на свою усталую супругу и убедившись, что она по-прежнему находится в объятиях крепчайшего сна, он хорошенько закутал в плед бодрствующих малышей и осторожно вынул их из ржавой скрипучей люльки.
Оглядевшись по сторонам и убедившись в отсутствии свидетелей своего гадкого поступка, фермер поспешил поскорее покинуть хижину.
На дворе уже вовсю главенствовала тихая восточная ночь. Несмотря на полное неимение фонарей, на улицах было достаточно света, исходившего от добродушной толстощекой луны, окруженной со всех сторон плотным кольцом маленьких остроугольных огоньков. От всего сердца поблагодарив природу за содействие в столь неблаговидном деле, фермер быстро зашагал по единственной деревенской дороге, должной привести его к главной городской свалке. С обеих сторон на него уныло взирали черные оконные квадраты бедных сельских хижин. Кое-где ещё слышались чьи-то тихие миролюбивые разговоры, происходящие обычно между двумя влюбленными сердцами, не могущими никак предаться на волю сну. Но в большинстве домов уже царил полнейший ночной покой.
Достигнув самой последней хижины, фермер обернулся назад. Дорога по-прежнему была совершенно пустующей. Облегченно выдохнув весь свой оставшийся страх быть замеченным, отец вместе с двумя малышами, мирно лежащими на его крепких
Фермер проживал совсем рядом с первой в стране помойкой, являющейся главной границей Востока и Запада. Однако захаживал он в это место крайне редко, только когда имелась слишком срочная необходимость избавиться от уже никому на свете не нужной рухляди, не помещающейся в стоящий возле дома мусорный ящик. Гигантское королевство отходов, запах которых постоянно достигал его хижины, вызывало в нем чувство жуткой неприязни. По некоторым сведениям, возраст этого мерзопакостного места уже давно перевалил за несколько сотен лет. Свидетельством столь долгого существования свалки являлась, главным образом, огромная гора, образованная из накопившихся со временем отбросов, верх которой достигал уже практически края небес.
Фермеру было доподлинно известно, что данная территория является полностью необитаемой. Именно поэтому он и решил оставить на её попечение своих только что появившихся на свет чад, твердо зная, что они никогда и никем здесь не будут найдены.
Ещё раз посмотрев на младшего из младенцев, успевшего, равно как и его брат, по дороге достаточно крепко заснуть, он с глубоким сожалеющим вздохом положил ни о чем не смеющих догадываться малышей к самому подножию зловонной горы. Но только их маленькие сморщенные тела, завернутые в такие же сморщенные серые лохмотья, коснулись земли, как откуда-то сверху послышался ровный, противный слуху, тихий вой, похожий на стон одинокого упустившего добычу волка. Фермер вдруг ясно понял, что где-то совсем недалеко от него, а, может быть даже над ним, расположился один из самых свирепых лесных хищников. Через секунду к этому вою присоединился уже совершенно отчетливый звук царской трубы, играющей какую-то незнакомую торжественную мелодию. Последняя очень сильно напоминала по своему звучанию известный каждому восточному жителю королевский гимн, с которым обычно заходили на трон все правители достославной Товании.
И без того известный излишней трусливостью похититель детей перепугался настолько сильно, что пустился бежать без оглядки обратно к себе домой, где уже вовсю голосила его супруга, проснувшаяся посреди ночи и не обнаружившая рядом с собой маленьких крошек, которых она уже успела полюбить всем своим огромным материнским сердцем.
Глава 2. Младенцы находят приют
Но донельзя испуганный отец-злодей явно ошибся в своих предположениях относительно дальнейшей судьбы брошенных крошек, которая представлялась ему в весьма трагическом свете.
Буквально через несколько минут около горы показалась роскошная алмазная карета, запряженная тройкой бледно-серых волков. Видимо, грозный вой, услышанный фермером минутою ранее, принадлежал именно им.
Подъехав вплотную к близнецам, ещё не успевшим до конца осознать свое горестное положение, хищники остановились. Дверца кареты плавно отворилась и из неё показался наружу неизвестный субъект, сверху донизу закутанный в черный габардиновый плащ. Голова таинственного посетителя помойного царства также была сокрыта от посторонних глаз под широкими полами капюшона.
Подойдя вплотную к близнецам, он наклонился над их красно-розовыми младенческими лицами и стал внимательно рассматривать каждое из них. При этом у неизвестного посетителя Помойного царства младший из братьев тоже вызвал гораздо большую симпатию, нежели старший.
– Посмотри-ка, дымчатая шкура, на этого господина! Как тебе представляется этот сморщенный комок кожи в роли главного певца Авелии? – повернулся он к одному из своих спутников, по всей видимости, выступавшему за главного в этой серой тройке.