Когда соблазняет сам дьявол
Шрифт:
– Страшно? Это правильно, но ты не бойся я приеду и соберу то, что от тебя останется, а потом похороню тебя с почестями. Где ты хочешь? У воды или в лесу? – он спрашивал так, как будто моя смерть только дело времени.
– Вы продали моих родителей работорговцам? – только и смог я выдавить из себя.
– Они сами захотели поехать туда. И они до конца своих дней будут думать, что работают на благо общины. Все предусмотрено. Не переживай за них, они будут счастливы. Думай лучше о себе.
– Отпустите меня, пожалуйста! Не убивайте! Я буду молчать. Никому
– Я и не собирался, это ты сделаешь сам, ну или не сделаешь. В общем, мне уже некогда, счастливо оставаться.
Он просто встал на ноги и ушел. Ушел, оставив меня в подвале со связанными руками и прикованному к перилам лестницы. Я сходил от ужаса. Родителей мне было не жаль. За столько лет я никогда не чувствовал, что они мне родные. Мать всегда была для меня чужой тетей, а отец… Злой и жестокий тип, который относился ко мне с презрением. Жаль, что они так подставили меня перед тем как поехать и сдохнуть.
Я завыл от безысходности. Какой же пастор все-таки двуличный! Какая же он сволочь!!!
Так, надо собраться, если ничего не придумаю, дело кончится моей смертью. Я огляделся по сторонам, благо свет он мне не выключил перед уходом. У входа я увидел пакеты с едой, значит, он не намерен убивать меня. Иначе сделал бы это сразу.
Так хочется есть, но мои руки связаны и пошевелить ими я не могу. А что если попробовать снова развязать руки? А потом кричать. Должен же кто-то меня услышать!
Я собрался с духом и начал пытаться освободиться от веревки. Увидеть как он меня связал – я не мог, руки были высоко над головой. И потому надеялся только на удачу. Через пары часов попыток у меня получилось ослабить узлы. Я стал повторять попытки активней.
Наконец я понял, что узел поддался и скоро я смогу освободить руки. Ну вот, угроза сдохнуть от жажды и голода пропала. Я расслабился и от облегчения отключился.
Физиологическая потребность
Проснулся от сильной боли, каждая клеточка тела кричала от ужаса и дискомфорта. Руки сильно затекли, к тому же сильно хотелось пить и есть. Я попробовал пошевелить руками, ничего не получилось. Они по-прежнему были связаны. Теперь надо мной реально повисла угроза умереть от голода.
Только теперь я начал всерьез опасаться, что пастор решил лишить меня жизни. То есть, он готов пойти на мое убийство только потому, что я пытался открыть родителям глаза на его финансовые махинации. Видимо, сумасшествие прогрессирует.
Слезами горю не поможешь, и я снова стал растягивать узлы веревки в разные стороны. Это получалось слабо, но получалось. Хорошо, что веревка из натуральных волокон. Если бы это был пластик, то ничего не получилось бы.
Я растягивал узлы, и чтобы не думать о боли, стал составлять план, следующих действий.
Первое – это развязаться. Вокруг никого, и на помощь рассчитывать не стоит.
Второе – надо поесть и попить. Эта физиологическая потребность сводила с ума, я не ел уже
Третье – попытаться выбраться. Если дверь он не закрыл, то все будет просто. Но если нет, то придется ждать его возвращения, а вот что он придумает по возвращении неизвестно, может захочет закончить начатое…
Веревка постепенно поддавалась, руки правда я стер в кровь, но лучше боль, чем смерть. Я повернул голову и посмотрел на пакеты с едой, это еще больше воодушевило меня. Активное дерганье привело к тому, что мои запястья смогли поворачиваться в узлах веревки. Я решил расслабиться и немного отдохнуть.
Идея с отдыхом была так себе, через несколько минут, когда я снова принялся растягивать узлы, кисти скрутило жгучей болью. Я перевел дух и, сжав зубы, продолжил.
Если выберусь, смогу сдать этого ублюдка в полицию! Эта мразь ответит за все мои мучения! Он еще пожалеет, что связался со мной!!! Я злился и от этого дергал веревку сильнее. Казалось, это длится целую вечность, и вот веревка расслабилась еще на несколько миллиметров, и я мог попробовать освободиться.
Сначала потянул вниз правую руку, она пролезла до костяшек пальцев, я потянул сильнее чуть не растянув сустав и наконец освободился. Вторую руку я уже развязал, и сразу накинулся на пакеты с едой. В одном был хлеб и сок, а во втором несколько закрытых контейнеров. Я открутил крышку с горлышка сока и жадно прильнул. Выпив почти литр, я с силой оторвался. Что если мне сидеть здесь долго? Еду надо экономить.
Я оторвал кусок хлеба и пошел вниз. Там открыл кран с водой, хорошо, что ее было вдоволь. Стал есть хлеб и запивать его водой. Я наслаждался, хлеб сейчас был вкуснее ужина в дорогом ресторане. Поев, я решил отдохнуть. Оглянулась вокруг, переодеться было не во что, а я весь вспотел после пытки пастора. Так ничего и не найдя, плюнул и завалился на диван в чем был.
Уснул я почти сразу же, как только коснулся головой дивана. И проспал часов наверное десять, судя по часам, которые я нашел в этой богадельни. Сначала показалось, что я дома. Я попытался сесть в кровати, но ужасная боль скрутила все мышцы. Я не сразу сообразил, почему все тело так сильно болит. И тут я внезапно все вспомнил… Ощупал лицо, оно было опухшим с той стороны, по которой бил пастор. Остальное тело болело от усилий, с которыми я пытался освободиться.
Я встал и пошел умыться к крану, потом подумал о туалете. А его-то и не было. Я осмотрел подвал, пол бетонный – ямку не выроешь, тогда я вспомнил про ведро под краном и, вылив воду, отнес в дальний угол. Я встал над ним и попытался пописать и тут ощутил, как задел неосторожно ожог от сигары. Я взвыл от боли, надо же было такому случится! Почему именно это место он решил прижечь? Что у него с головой?
Успокоившись от боли, я решил посмотреть, что еще есть из еды. В контейнерах с едой было несколько сосисок, салат и картошка. Я съел сосиски в первую очередь, иначе потом они испортятся, и я могу ими отравиться. Этого сейчас хотелось бы меньше всего.