Когда соблазняет женщина
Шрифт:
– Наверное, этот мерзавец чувствует в вас родственную душу.
Это было самое безобидное из того, что произнесла эта женщина в адрес Алены. В конце концов Алена не выдержала, встала и заявила:
– Как хотите, а только моего отца убили. И мне странно, что вы не хотите воспользоваться шансом, чтобы узнать, кто это сделал.
– Это глупо!
– А может быть, вам просто неинтересно? – прищурилась на нее Алена. – Может быть, вы уже и без того знаете, кто это сделал? Может быть, потому, что это сделали вы?
Кротова задохнулась. А Ольга, пылая гневом, вскочила на ноги:
– Не смей оскорблять
– Тише, доченька. Все в порядке.
– Ничего не в порядке! – внезапно расплакалась Ольга. – Что ты говоришь, мама? Какой порядок? Мне нужен новый сотовый! А денег у меня нет. У кого я теперь буду брать деньги?!
– У своего мужа.
– У кого?!
Слезы у Ольги мгновенно высохли, пересушенные изумлением, которое вызвали в ней слова матери. Казалось, Ольга впервые слышит о том, что деньги можно получить из этого источника.
– У моего мужа… – недоуменно пробормотала она. – Даже не знаю.
– А кстати, где он? – обрадовалась Кротова возможности выяснить подробности личной жизни своей дочери.
– Уехал.
– Удрал?
– Мама! Он просто уехал. Сказал, что к вечеру вернется.
– Уже вечер.
– Ну… приедет.
– Помяни мое слово, если он и вернется, то лишь для того, чтобы попросить у тебя развод.
– Почему?
– Теперь, когда у тебя ничего нет, он будет вынужден искать себе новую курочку, несущую золотые яйца.
– Ты никогда его не любила!
– Верно, – кивнула Кротова. – А за что мне было его любить? Он балласт. Когда наша семья процветала, он в какой-то степени был даже полезен. Но теперь мы терпим крушение, и от балласта следует избавляться в первую очередь. Хорошо, что твой муж сам это понял. И избавил меня от необходимости указать ему на дверь.
– Твой Никодим тоже тебя бросил!
– Этот мальчишка! – презрительно раздула ноздри Мария Леопольдовна. – Я никогда не воспринимала его всерьез. Кто он такой? Никто! Ничтожество! Голодранец! Подстилка мужского рода.
– А я люблю своего мужа!
– А он любил твои деньги. Верней, деньги твоего отца. Не стало их, и ты стала ему не нужна! Смирись!
Ольга разрыдалась и убежала. Алене даже стало ее жаль. Черт! Неприятно быть бедной. Это она по собственному опыту знает. А уж впасть в нищету, побывав богатой, это и вовсе ужасно. Ни тебе привычных спа-процедур, ни личного косметолога, ни модных обновок. Про машину и дом уже и говорить нечего. Муж и тот норовит сбежать.
На Кротову истерика дочери, казалось, не произвела никакого впечатления. Она вообще из больницы вернулась какая-то странная. Все ее чувства там словно заморозили. Даже на Алену – виновницу всех бед ее семьи – больше не бросалась. Тот взгляд, который Кротова бросила на Алену, входя в дом, был единственным проявлением ее неприязни к падчерице. Но после разговора с дочерью у нее в комнате Кротова изменилась. И теперь она разговаривала с Аленой отчасти даже дружески.
– Видишь, в нашей семье далеко не все так радужно, как казалось со стороны, – со вздохом произнесла она, обращаясь к Алене. – Богатые тоже плачут, называется. Тем более что мы теперь вовсе и не богатые.
– Неужели у вас нет никаких личных средств? – удивилась Мариша.
– Это крохи. Муж все финансы держал
– А подарки на Новый год или дни рождения?
– Стандартный набор. Мне духи, ювелирные украшения, цветы. Ничего экстраординарного. Детям, когда были маленькие, игрушки. Подросли, игрушки тоже подорожали. Например, Ольге на прошлый ее день рождения он подарил «Порш».
– Это очень дорогой подарок.
– Но это был единичный случай. Остальным детям отец дарил машины попроще.
– А на свадьбу? Неужели отец не подарил молодым квартиру?
– С чего вы взяли? Конечно, подарил. И у Сергея, и у Володи, и у Ольги есть свои личные апартаменты в городе.
Вот оно как. Значит, не такие уж они сирые и убогие, какими старательно прикидывались! У каждого имеется хорошая машина и квартирка. Так что жить им есть где. Наверняка у каждого имеется запас ювелирных украшений, которые можно продать и какое-то время протянуть на них. Выходит, что покойный отец семейства не был такой уж жуткой сволочью. Другое дело, что все эти квартиры и даже «Порш» Ольги – это жалкие копейки по сравнению с истинным состоянием Сергея Юльевича. Это подруги понимали. Как и понимали нежелание Кротовых расставаться со своим богатством.
Алена думала о том, что ей сегодня снова несколько раз звонил Алексей. И всякий раз намекал, что коли Алена живет в богатом доме и в фаворе у своей богатой родни, то неплохо было бы ей выклянчить у них кое-какие материальные ценности для себя и для своего любимого.
– Слушай, а попроси у них машину в подарок! – оживленно предложил он таким тоном, словно эта мысль только что пришла ему в голову.
– Машину? Но у меня даже прав нету.
– Не беда! Права я тебе организую. Давай, попроси. А то моя тачка на ладан дышит. Давно ее пора поменять. А хочешь, мы с тобой так сделаем, пока ты толком водить не научишься: я тебе свою машину отдам, делай с ней что хочешь. А ты мне свой «Мерседес» кинешь.
– Какой «Мерседес»?
– Который ты выпросишь у родни! Сумеешь? Должна суметь!
– Но почему именно «Мерседес»?
– Если уж просить подарок, то только «Мерседес»! Это я тебе авторитетно, как автовладелец со стажем, говорю. Лучшая машина. Ездит без проблем, ломается редко, запчастей всюду навалом. Проси «Мерседес». Всегда о нем мечтал!
У самого Алексея, надо сказать, была жалкая проржавевшая «семерка». И вот ее-то он и готов был сбросить со своего барского плеча Алене.
– Интересно получается, – начала закипать Алена. – Я буду унижаться перед родней, клянчить машину, а ездить на ней будешь ты?
– Так я и тебя буду возить.
– По будним дням? С шести до девяти вечера?
– А тебе больше надо? Буду и больше!
Понять его было несложно. Только добудь мне вожделенный «мерс», а я уж наобещаю тебе вагон удовольствий и маленькую тележку радостей.
Чтобы отвязаться от Алексея, девушке пришлось пообещать, что она поговорит с родней. И вот теперь Алексей названивал ей каждый час, проверяя, как идут дела и не забыла ли она о своем обещании. Об этом Алена сейчас и думала. Как странно! Раньше Алексей ей звонил очень редко. Чаще она сама звонила ему. Но стоило у нее в перспективе замаячить хоть каким-то деньгам, как все изменилось.