Когда Солнце было богом
Шрифт:
В 1875 г. он впервые побывал на Балканах и сразу же всей душой их полюбил. Все там импонировало его молодому, горячему сердцу: пейзажи Далмации, острова, полуострова и заливы голубой Адриатики, богатая история, римские, византийские, венецианские и мусульманские памятники древности, но главным образом - мужественный сербский и хорватский народы, которые героически боролись за свою независимость.
В то время, когда Эванс находился на Балканах, в Боснии и Герцеговине началось восстание против турецкого владычества, под которое эти области попали в 1526 г. Артур сразу же стал пламенным сторонником повстанцев. Он целые дни проводил в их лагере,
О бурных событиях на Балканах Эванс писал в английских газетах. В своих корреспонденциях он прославлял героизм повстанцев, клеймил позором турецких захватчиков, но главным образом страстно обличал правительство Великобритании за его безразличное отношение к освободительной борьбе южных славян.
Деятельность Эванса не нравилась местному английскому консулу. Поэтому он официально заявил, что турки никогда не совершали злодеяний по отношению к славянскому населению.
Возмущенный Артур, желая собрать неопровержимые доказательства кровавого террора турецких захватчиков, бросился вплавь через реку, вздувшуюся от дождей и талого снега, и добрался до главного лагеря повстанцев. Вскоре английская пресса и прежде всего либеральная «Манчестер гардиан» опубликовали описания сожженных деревень, массовых убийств, конфискаций и бедственного положения обездоленных жителей. Английский консул был посрамлен.
Однажды Эванс попал в руки к туркам, и только паспорт английского подданного спас его от виселицы. Однако ему пришлось покинуть Балканы и возвратиться в Англию, где произвели сенсацию его костюм балканского повстанца, загорелое, почти бронзовое лицо и пламенная пропаганда в пользу южных славян. Взывая к совести англичан, Эванс издал большинство своих статей отдельной книжкой, кроме того, Артур собирал деньги и одежду для борющегося населения, стремлениями которого он так глубоко проникся.
Эванс был страшно возмущен тем, что в результате дипломатических махинаций великих держав Босния и Герцеговина не получили независимости и попали под иго Австрии.
Артур женился и стал постоянно жить в Дубровнике, где купил себе дом. Там он занимался историей, археологией, а также политикой.
Эванс раскапывал старые могилы, собирал греческие и римские монеты, писал научные работы о венецианских памятниках древности в Далмации. Всеми любимый, он пользовался среди жителей города большой популярностью.
Казалось, что теперь жизнь Эванса потечет спокойно. Однако в 1878 г. началось восстание против Австрии. Артур, не задумываясь, забросил научную работу и предложил свои услуги повстанцам. В течение длительного времени он находился в их лагере, откуда снова писал в Англию корреспонденции, но на этот раз о героизме повстанцев и поражениях австрийских войск. Его дом стал местом конспиративных собраний и пристанищем для патриотов, которые скрывались от полиции. Но вскоре австрийская разведка пронюхала об этом. Эванс получил приказ немедленно покинуть пределы Австрии.
В английских университетских кругах его по-прежнему считали человеком несерьезным, безответственным и шальным. Поэтому, начав хлопотать о должности директора одного небольшого музея в Лондоне, он встретил бурный отпор. В нем снова заговорила воинственная натура. В ряде статей он показал, что в этом музее царит страшная запущенность, и, вопреки всем протестам, добился получения места директора. Эту должность
Все свое свободное время Артур посвящал путешествиям. В 1882 г., как мы об этом уже говорили в начале главы, он оказался в Афинах. Роясь в антикварных магазинах, Эванс вдруг обратил внимание на неприметные, однако весьма своеобразные предметы, которые антиквары считали не слишком ценными. Это были плоские кружочки из цветного камня с просверленными у краев отверстиями, напоминавшие медальоны или амулеты, которые, по всей вероятности, носили на шнурке или цепочке. На каждом из этих каменных медальонов виднелись вырезанные таинственные буквы, не похожие ни на египетские иероглифы, ни на клинообразные письмена ассирийцев. На вопросы Эванса торговцы отвечали, что получают эти кружочки с Коита, где крестьяне их находят при вспашке земли.
Эванс не сомневался, что эти амулеты принадлежат глубокой древности и относятся к тому периоду истории Крита, когда там буйно расцвела неизвестная культура с найденной им, но еще не расшифрованной письменностью. Об этой культуре, кроме мифов и легенд, в то время никто ничего не знал. Обнаруженные Эвансом кружочки стали для него путеводной нитью. Теперь он, где только мог, скупал амулеты-медальоны и часто задумывался над смыслом причудливых знаков. Вскоре Артур решил отправиться на Крит, чтобы лично начать там поиски.
Прибыв в Афины, Эванс, понятное дело, не прошел мимо дома замечательного исследователя Трои и Микен - Генриха Шлимана. Захватив с собой рекомендательное письмо отца, молодой ученый сразу же после приезда отправился его навестить. С первой минуты знакомства, несмотря на большую разницу в возрасте, они очень понравились друг другу и целые дни, а то и ночи напролет проводили в жарких дискуссиях. Шлиман жил, очарованный золотыми сокровищами Трои и Микен, а англичанин с необыкновенным упорством корпел над микенскими печатями, изучая выгравированные на них изображения женщин.
Его заинтриговали главным образом пышные кринолины этих модниц, их платья, туго перехваченные в талии, живо напоминавшие наряды придворных дам времен Людовика XV. Подобные одеяния Артур уже видел на черепках глиняной посуды, вывезенных с Крита и выставленных для продажи в лавках афинских антикваров. Он снова лицом к лицу встретился с критской культурой.
Эванс должен был вернуться в Англию, но его наблюдения, указывавшие на загадочную связь микенской культуры с культурой Крита, произвели сильное впечатление на Шлимана, тем более что, закончив раскопки в Микенах, археолог выбирал себе новое место для изысканий.
К тому же тайна Крита волновала его уже несколько лет. Шлиман искал зерно исторической правды в легендах и мифах о Тесее и Дедале, в записях таких историков древности, как Геродот и Фукидид, свидетельствовавших о большой культурной и политической роли, которую в доисторические времена сыграл остров Крит в бассейне Эгейского моря.
Все мы знаем эти прекрасные легенды с детства, однако не помешает напомнить их содержание, хотя бы вкратце.
Критский царь Минос жил в своей столице Кноссе. Однако семейная жизнь могущественного властителя была омрачена тем, что его жена Пасифая родила Минотавра - страшное чудовище с человеческим туловищем и головой быка. Желая скрыть от людских глаз свой позор, Минос повелел архитектору Дедалу построить для Минотавра дворец-лабиринт с запутанными переходами, залами и галереями.