Когда сойдутся тени
Шрифт:
Джейк наклонился над Марком и предложил:
— Давай-ка, друг, я устрою тебя получше. Кей, пристроим ему под голову вещевой мешок, а то у тебя ноги затекут. И Марку так будет удобнее.
Минут через десять пещера погрузилась в вязкую, глухую тишину. В этой тишине Кей слышала собственное дыхание. Она договорилась с Сэмом, что дежурит первая — мол, ей тяжело будет потом, спросонок, сидеть в темноте — и теперь стояла посреди пещерки и вслушивалась в дыхание спящих. Все трое лежали рядом, прижавшись друг к другу, чтобы хоть как-то согреться. Пламя факелов слабо освещало их лица, дрожали на стенах нервные блики и воздух пещеры казался горьким от безысходности.
Кей
Как она будет жить без Марка? Как вообще можно жить без любви? Как будто из груди вынули сердце, оставив взамен лишь пустоту. Разве можно жить без сердца?
Боль становилась невыносимой. Еще несколько часов — и Марк скроется в мрачных глубинах этого проклятого подземелья. Скроется навсегда…
Со слезами и с тоской Кей оглядела нависающие над спящими стены, неровные, мрачные.
Как же здесь темно, пусто и страшно. Зловещей тьмой, густой, как смола, зияет проход, и сама мысль о том, чтобы уйти в эту тьму одному вызывала ужас.
А где-то там, далеко на юге, на расстоянии тысячи могхов светит оранжевыми огнями Такнаас, и рдеют на ветру белые флаги. И держат оборону верные на каменных стенах. И надо выстоять всем — и воинам на стенах и избранным в проклятых, черных подземельях.
Нельзя сдавать Такнаас. Не должны погаснуть оранжевые огни, не должны упасть белые флаги.
Кей сжала губы, встала с седла.
Оседлать Дорогушу было простым делом — она не раз видела, как делают это Сэм и Марк. Затянуть подпругу, перекинуть поводья. Уздечку Сэм, хвала Создателю, не снимал с лошади — Кей точно бы не смогла сунуть трензель в рот Дорогуши. После девушка снова посмотрела на спящих. Она оставляет их одних, без охраны, но другого выхода нет. Если она разбудит хотя бы Сэма — он точно не отпустит ее одну. И тогда план сорвется…
— Отец, сохрани их, пожалуйста, — она прошептала просьбу одними губами, словно заклинание, — теперь Твоя помощь очень нужна.
После достала из сумки Сэма карандаш и лист бумаги — Сэм запасливый, всегда возит с собой нужные вещи, — торопливо написала:
«Возвращайтесь в Лионас. Я закрою Дверь. В пророчестве написано, что избранные ее закроют, значит, у меня должно получиться. Я закрою дверь и вернусь. Увидимся».
Ножом Сэма Кей приколола записку к вещевому мешку с лекарствами. Мешок ей вряд ли теперь пригодится. Хотя, антисептик и бинты стоит захватить…
Выпрямившись, Кей взяла повод лошади, бросила последний взгляд на друзей и тихо вышла в темноту.
Пылающий факел казался, почему-то, слишком тяжелым, и ей приходилось то и дело перекладывать его из одной руки в другую. Темнота слегка расступалась перед пляшущим пламенем, но тут же смыкалась за спиной девушки, словно плотная завеса. Но Дорогуша шла спокойно, как будто понимала всю важность предстоящей задачи, и это немного удивляло Кей.
Куда идти, девушка знала. Джейку удалось выломать карту из хранилища Меча, и она хорошо рассмотрела тонкие нити-переходы, вырезанные на ней. Все было просто, переход, ведущий на Черные земли к горе Храма, лежал как раз напротив ответвления с пещеркой.
Кей с лошадью шла прямо, никуда не сворачивая, по узкому, поднимающемуся вверх переходу, и
В густой темноте коридора свет одного факела был бессилен. Мрак казался живым, движущимся, словно темная вода. Темная и тихая вода. Кей вдруг поняла, что жизни в этой темноте нет, но и это понимание не испугало ее. Ей вспомнился малыш Грэг, она как наяву увидела влажные глаза, мягкие щечки и улыбнулась в темноте. Он так вырос с той поры, как она подобрала его на улице Такнааса. Жаль, его родители уже никогда не увидят, каким он стал, а если вдруг и увидят — не обрадуются. А ведь если бы родители Грэга забрали его с собой, малыш мог стать таким же диким и страшным, как тот ребенок байм, что встретился отряду в землях Меисхуттур…
Кей передернуло от этой мысли, факел вздрогнул в руке, блики света заплясали на стенах. После она подумала о Тэне, о Гаэс и Гуне — брат и сестры, как живые, представились ей, словно выступили из мрака. Кей вспоминала всех: и громадного, черного, как медведь, Смаика, и смуглого, заботливого Самэйна, тоскующего по своей семье, и голубоглазого, молчаливого Лариэна. Она увидела их всех, всех, кто был с ней рядом, кто любил и поддерживал ее все это время. Веселые близнецы Мэн и Мас, верный, добрый Джейк, смешливая Данаэна, ласковая и мягкая Лосанна с удивительно красивыми глазами. С болью Кей вспомнила сильного Лэстина, так страшно погибшего. Остановившись на мгновенье, девушка нащупала в кармане плотных, дорожных брюк заветный кулон с единорогом, достала его и повесила на шею. И как только холод маленькой, серебряной фигурки коснулся ее груди, Кей ощутила, как в душе ее крепнет и волной поднимается ярость. Если бы Дверь не была открыта, не было бы этих страданий и смертей. Не было бы разрушений и горя. Не было бы разлук.
В пророчестве сказано, что избранные закроют Дверь проклятия, значит, так тому и быть. У нее получится, ей поможет Создатель. Дверь будет закрыта, сейчас, скоро…
Кей подняла выше факел и ускорила шаги. Скорее бы закончился этот душный туннель. Скорее бы выбраться наружу.
А туннель забирал вверх уже слишком круто, Кей запыхалась, поднимаясь в гору. Пахло сырой землей, но воздух стал более свежим и холодным.
В этот момент Кей увидела Тома. Видение было таким сильным, что на мгновение Кей замерла, и острая, как стрела, боль, пронзила сердце. Круглые, глубокие глаза, длинные, отросшие стрелки волос над бровями, маленькие, загорелые уши… Ее брат смотрел на нее так просто и доверчиво, словно был совсем рядом.
И Кей поняла, ясно и пронзительно, словно эта истина вошла в нее свыше — все действительно предопределено. И где-то там, в ее мире Создатель позаботится о Томе. Однажды Его Сын приходил в этот мир и победил страшное проклятие. Потому, благодаря Его победе искупленные обладают силой и способны побеждать зло.
Надо только верить. Надо только крепко верить Создателю.
Преодолев последние метры подъема, Кей вышла через низкое, овальное отверстие. Черная Земля развернулась перед ней бархатным, ровным покрывалом, сливаясь с таким же черным небом. Серые, круглые облака, чуть касаясь горизонта, обозначали линию, где небо встречалось с землей. Ни деревца, ни кустика не росло на этом бархатном покрывале. Пустота и темнота властвовали здесь безраздельно.