Когда спящие просыпаются
Шрифт:
Декраз подошел к стеклянным ящикам. Он глядел на них с нескрываемым трепетом.
– Рип Ван Винкли, – сказал он. – Вот мы кто. – Он повернулся к остальным: – Мы четверо Рип Ван Винклей. Я не уверен, что…
Фаруэлл перебил его:
– В чем вы не уверены, мистер Декраз?
– В этой затее со сном, мистер Фаруэлл. Просто лечь в эти стеклянные гробы и уснуть… Я хочу знать, что я делаю!
Фаруэлл улыбнулся ему.
– Вы знаете, что делаете. Я объяснил вам это в чрезвычайно точных выражениях. – Он повернулся так, чтобы обращаться ко всем. – Мы четверо будем находиться в анабиотическом состоянии. Затяжной, гм, отдых, мистер Декраз.
Декраз отвернулся от стеклянного ящика и взглянул на Фаруэлла.
– А по-моему, каждому следует забрать свою долю прямо сейчас, а дальше уж на свой страх и риск!
Брукс вытащил большой складной нож, поблескивающий в полумраке пещеры.
– Это по-вашему, Декраз. – Голос его был тих. Но мы с этим не согласны. А согласны мы с тем, что все золото мы закопаем здесь и потом будем делить его так как скажет нам Фаруэлл. До сих пор он не ошибался. Ни в чем. И поезд, и золото, и газ – все получилось. Все произошло, как он говорил. Единственно, что нам пришлось делать, – это перешагивать через лежащих людей и переносить сокровища с такой легкостью, будто это не золото, а сахарная вата.
– Аминь, – сказал Эрбе.
– Ясно, аминь, – горячо сказал Декраз, – но как вот насчет этого? – Тыльной стороной руки он сильно хлопнул по одному из ящиков. – Неужели никто из вас не возражает против того, чтобы лежать здесь беспомощным, взаперти?
Очень медленно Брукс подошел к Декразу, по-прежнему держа нож в руке.
– Нет, мистер Декраз, – мягко сказал он. – Никто из нас не возражает.
Двое мужчин стояли лицом к лицу. Декраз первым не принял вызова и отвернулся.
– Как долго это продлится, Фаруэлл? – спросил он уже другим тоном.
– Как долго? Я точно не знаю, – мягко ответил Фаруэлл. – Могу только предполагать. Я бы сказал, что все мы проснемся в пределах одного и того же часа – не больше. Это должно случиться приблизительно через сто лет, считая с этого дня.
Остаток дня ушел у них на то, чтобы сложить золото в яму и прикрыть его землей. Грузовик взорвали оставшейся толовой шашкой. «Седан» закатили в пещеру, обернули космолином и еще укрыли сверху большим куском брезента. А затем Фаруэлл задвинул гигантскую стальную дверь, прикрывающую вход в пещеру; внешне она была замаскирована камнем так, чтобы ничем не отличаться от окружающих вход скал.
Четверо мужчин стояли в тусклом свете фонарей, расставленных по пещере, и глаза их были прикованы к четырем стеклянным ящикам, которые ждали их молчаливо и приглашающе.
По сигналу Фаруэлла каждый забрался в свой ящик, задвинул крышку и запер ее изнутри.
– Отлично, джентльмены, – сказал Фаруэлл по переговорному устройству, связывающему все четыре ящика. – Я хочу вам рассказать последовательно, что теперь произойдет. Во-первых, вы должны проверить замки герметизации, расположенные справа. Нашли?
Каждый посмотрел на указанное место – оно было чуть повыше уровня глаз.
– Отлично, – продолжал голос Фаруэлла. – Красная стрелка должна стоять против надписи «закрыто и заперто». Теперь пусть каждый из вас очень медленно считает до десяти. Когда закончите счет, протяните левую руку к полочке как раз над головой. Там есть маленькая зеленая кнопка. Все нашли?
В трех остальных «гробах» произошло какое-то движение.
– Вам надо нажать эту кнопку. Когда
Снова пауза.
– Ну, ладно, – продолжал Фаруэлл. – Сначала проверьте герметизацию, джентльмены.
Трое последовали его указанию, после чего три пары глаз из-под стеклянных крышек устремили взгляд через пространство пещеры на первый ящик.
– Теперь начинайте считать, – послышался голос Фаруэлла, – и на счете десять пустите газ.
Губы задвигались в безмолвном отсчете, а затем очень медленно в каждый стеклянный ящик полилась молочная струя газа. И больше уже не было ни движений, ни звуков. Лампы по стенам пещеры догорели, и все исчезло в темноте.
В четырех стеклянных ящиках четверо мужчин дышали глубоко и равномерно, не зная ничего ни об этой тишине, ни о тьме, не замечая теперь и времени, текущего за стенами этой пещеры в девяноста милях от разбитого поезда в Мохавской пустыне…
Фаруэлл открыл глаза. Некоторое время вид у него был недоуменный, но постепенно лицо приняло осмысленное выражение. Тело казалось ему тяжелым и вялым, и прошло некоторое время, прежде чем он смог пошевелиться. Затем он очень медленно сел и потянулся за фонариком, который лежал рядом с ним. Фаруэлл снабдил его батарейками собственной конструкции, поместив их в сварной кожух, сделанный из стали и магния. Когда он нажал на выключатель, к потолку пещеры рванулся столб света. В линии ящиков возникло какое-то движение, откинулись еще две крышки, и стали видны Брукс и Декраз, сидящие в своих гробах. Последний в ряду ящик оставался закрытым.
Декраз выбрался из своего ящика, чувствуя, что ноги затекли и не повинуются ему.
– Ничего не вышло. – Голос его дрожал. Он потрогал свое лицо, затем вверх и вниз провел ладонью по телу. – У нас нет бород, – сказал он. – Ногти даже не выросли. – Он обвиняюще взглянул на Фаруэлла. – Эй! Разумник вы этакий с кучей мозгов, у вас на все есть ответы. Почему ничего не вышло?
– Должно быть, все-таки вышло, – ответил Фаруэлл. – Система была совершенна. Все функции тела остановились – вот почему не выросли волосы, ногти и тому подобное. Говорю вам, система сработала. Она не могла не сработать!
Декраз двинулся через темноту пещеры и начал шарить по стене. Гигантский рычаг, на который он наконец наткнулся, был наполовину завален обломками скалы. Послышалось позвякивание заржавевших цепей, и спустя минуту стальная переборка сдвинулась. В образовавшуюся щель хлынул дневной свет, заставив всех троих зажмурить глаза. Прошло несколько мгновений, прежде чем они привыкли к свету. Тогда Декраз вышел на широкую площадку перед пещерой и посмотрел на горизонт.
– Глядите, – сказал он дрожащим голосом, – вот оно, это чертово шоссе. Оно не изменилось! Оно не изменилось ничуть! – Он стремительно обернулся и схва тил Фаруэлла за рубашку. – Умник-разумник! Супермозг! Выходит, вместо ста лет прошел, может быть, какой-то час – а у нас на руках преступление!