Когда сталкиваются звезды

Шнелль Карина

Я резко перевела взгляд на маму. А ее можно поздравить – даже не вздрогнула при виде моих сверкающих гневом глаз! Какая хитроумная ловушка! Родителям не нравится, что я решила продолжать образование в Нью-Йорке. Они предпочитают, чтобы я жила в Торонто, где у них будет возможность держать меня на коротком поводке. Вот только как они могли поверить, что подобными действиями вынудят дочь отречься от своей мечты? Последняя отчаянная попытка направить мою жизнь в колею, уготованную с детства.

– Приятно познакомиться, Рейчел, – произнесла декан Гамильтон. – Мы много о тебе

слышали.

Скрипнув зубами, я снова повернулась к ней.

– Я тоже очень рада, хотя ваше присутствие здесь стало для меня огромной неожиданностью.

Мама с шумом втянула в себя воздух, а вот миссис Гамильтон и бровью не повела. Более того, она заулыбалась и одобрительно кивнула мне, прежде чем протиснуться к своему месту.

– Папа и мистер Гамильтон часто вместе играют в гольф, – затараторила мама, пытаясь разрядить мучительную ситуацию. – Когда мистер Гамильтон услышал о твоем намерении изучать право, он очень впечатлился и решил, что ты непременно должна познакомиться с его женой.

– Ну еще бы, – сухо ответила я. Как иначе могла состояться эта встреча? Уж точно не благодаря вмешательству мамы, которая искусно плела свои шелковые паучьи сети… Если кто-то в них запутается, спасения нет. Мне стало почти жаль Гамильтонов.

– Садись, дорогая. Мы уже сделали для тебя заказ. – «Потому что ты опоздала», с осуждением уведомил меня мамин взгляд. – Палтус, жаренный в эстрагоновом масле, с картофелем, гренками и грибным соусом. Я слышала, здесь невероятно вкусно готовят рыбу.

Очередная уловка, чтобы вынудить меня остаться. Однако я садиться за стол не собиралась. Я перебросила пряди каштановых волос через плечо, приняла боевую стойку и уперла руку в бедро. Пусть мама попадет в собственную сеть! Папа заерзал на стуле и одарил коллегу по игре в гольф страдальческим взглядом. Его обычно бледное лицо покрылось красными пятнами.

– Спасибо. И все же на ужин я не останусь.

Мамины глаза едва заметно расширились.

– Не глупи, Рейчел. У тебя на сегодня другие планы?

– Нет.

Слово эхом продолжало звучать в наступившей тишине. Четыре пары глаз уставились на меня.

– Тогда садись наконец за стол, и мы побеседуем о твоем будущем.

Я вздохнула. Неужели она решила играть до конца?

– Меня заманили сюда под предлогом ужина с родителями, которых я не видела четыре недели, поскольку уезжала на практику в Нью-Йорк. Завтра утром я снова улетаю, теперь в Сент-Джон, и при всем уважении к вам не вижу повода беседовать сегодня о моем будущем. Потому что с ним я уже давно твердо определилась.

– Рейчел… – прошипела мама еле слышно.

– Мне действительно очень жаль, что я зря потратила ваше время, – обратилась я к Гамильтонам. – Однако меня зачислили в Нью-Йоркский университет. Занятия начинаются в сентябре. И я уже купила в Нью-Йорке квартиру.

Мама шумно поперхнулась.

– Когда родители приглашали вас на «встречу», – я изобразила в воздухе кавычки, – они знали, что я приняла решение несколько месяцев назад. К сожалению, отменить его невозможно. Не могу утверждать, что я не рассматривала Университет Торонто как вариант, в конце концов это отличное

учебное заведение. – Я перевела взгляд на декана Гамильтон. Она одарила меня улыбкой, которую я истолковала как настоятельную просьбу продолжать. Наверняка дама как минимум три раза в месяц участвует в подобных собеседованиях для богатых избалованных студентов, которые замаскированы под ужины, инсценированные их родителями.

– Приношу вам извинения за потерю времени. Надеюсь, вы все же прекрасно проведете вечер. Я слышала, здесь невероятно вкусно готовят рыбу.

Я небрежным кивком головы попрощалась с родителями и уже хотела развернуться, но тут мама вскочила с места – причем так энергично, что из высокой прически выбились пряди. В попытке игнорировать ее я заторопилась к выходу. И все же она меня нагнала. Даже мягкий ковер не смог приглушить агрессивного стука каблуков.

– Рейчел, – прошипела мама, когда мы удалились от столика на достаточное расстояние и гости не могли нас слышать, – немедленно извинись перед мистером и миссис Гамильтон. Это неподходящий способ…

Я неохотно повернулась и решительным голосом перебила ее:

– Как раз это я и сделала. Извинилась за неприятную сцену, которую организовали вы, хотя не обязана нести ответственность за чью-то дурость.

– И что значит – «купила в Нью-Йорке квартиру»? Об этом и речи не было…

– Занятия начинаются в сентябре. Мне нужно где-то жить.

Она открыла рот, чтобы продолжить тираду, но я не дала ей времени на ответ. Развернулась – только волосы взметнулись в воздух – и широким уверенным шагом устремилась прочь из ресторана. Не обратилась в позорное бегство, а гордо покинула поле брани. Потому что ощущала себя как никогда свободной.

Сегодня родители в очередной раз пытались навязать мне свою волю. С меня хватит. Сыта по горло. Больше не позволю им манипулировать собой, внушать чувство вины и в конце концов заставить пойти на уступки. Хватит воплощать в жизнь их мечты взамен своих!

Я вновь обрела чувство собственного достоинства и в последние месяцы сделала огромный шаг вперед.

Теперь обратной дороги нет.

2. Блейк

Слепящие прожекторы. Бурное ликование на трибунах. Восторженный рев тысяч глоток.

Я пропускаю все это сквозь себя. Ощущения такие, словно по телу проносится разряд в миллион вольт.

Нервы напряжены до предела. Я готов. Хочется танцевать на месте, чтобы дать выход переполняющей меня энергии; через несколько минут я выйду на поле и смогу выплеснуть ее.

Делаю шаг вперед. Комочки земли, попавшие под подошвы, утопают в коротко подстриженном дерне. Защитный нагрудник давит на плечи. Маска шлема ограничивает поле зрения, и приходится сосредотачиваться только на существенном. Я отфильтровываю шум и вспышки света, ворчание тренера, последние напутствия товарищей по команде, которые, проходя мимо, похлопывают меня по спине.