Когда сводит судьба
Шрифт:
— Если верить твоим словам, то ты ведешь самую серую и безынтересную жизнь на земле, — сдавшись под конец, заметила она. — Так зачем же тебе нужна спутница для такой скуки? Ты хоть ее пожалей.
Франциска откинулась на спинку сиденья и стала смотреть в окно.
— Прости, я задумался... — ответил Макс, чуть покраснев.
— Ты же не привык долго думать! — язвительно произнесла Франциска.
Макс стал высматривать удобное для остановки место и через несколько минут свернул на стоянку машин при дороге. Здесь они были частично закрыты от движения транспортного
— Здесь ты предложишь мне сойти и дальше добираться своим ходом? — спросила она.
— Нет, если ты сама этого не попросишь, — мягко проговорил Макс. — О Франциска, милая, почему в наших отношениях все так сложно и неправильно?!
Его сердечный тон и прямой вопрос участили ее сердцебиение. Франциска почувствовала в нем нежность и обрадовалась ей.
— Я хотел просто побыть с тобой наедине, милая. Только ты и я. Это наша жизнь, которая начинает пролетать мимо нас. Во всяком случае, мимо меня. С каждым днем я все больше осознаю это.
Голос Макса стал тише и проникновеннее.
Франциска слушала и чувствовала, что ей не на что опереться, что все домашние заготовки не срабатывают, что она беззащитна перед ним.
— Я знаю, что каждая вещь в мире должна быть объяснена, но... Неужели мы не можем отбросить в сторону все незначительное, мелкое, неглавное? Год назад я совершил ошибку. Ну, прости же мне! Я, конечно, мог бы исчезнуть, как предлагал твой отец. Но, не зная правды о моих чувствах, ты могла бы согласиться на брак с Джоном. Одна эта мысль едва не свела меня с ума. Я был свободен все время, но... не уверен в себе. Ирония судьбы, верно? — Макс замолчал и задумался, потом добавил: — Тогда, год назад, я рассуждал неверно. Ты сможешь простить мне это, Франциска?
— Да.
Его лицо тут же осветилось улыбкой.
— Когда несколько недель назад все выяснилось, я хотел сразу же броситься к тебе, но обстоятельства складывались против этого, поэтому я написал и попросил в письме разрешения на приезд. Не знаю, что случилось не так... Придет день, когда все объяснится. Но теперь-то... Неужели это так нужно — разделить нас с тобой именно сейчас, когда мы встретились, милая?
— Сначала надо выяснить, что произошло с письмами, — неуверенно проговорила Франциска. — Мне очень неприятна мысль о том, что кто-то встревает в мою личную жизнь.
— Мне тоже. Кстати, не могло ли показаться твоему отцу лучшим выходом из положения...
Франциску ужаснуло предположение Макса.
— Это исключено. Однозначно. Папа всегда принесет мне любое письмо, даже если вскрыл его по ошибке. Он не относится к тому типу людей, которым доставляет удовольствие совать нос в чужие дела. Нет, отец исключается автоматически.
— Тогда, может быть, Джон?..
— Не знаю... Он чисто технически не мог этого сделать... Мне так кажется.
Франциска была очень расстроена необходимостью расследовать это дело, она боялась результатов расследования.
— Что ж, ограничимся
Пальцы Макса нервно сжимали руль. Он не смотрел на девушку.
— Прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо разобраться со множеством других вопросов. У меня есть обязательства по отношению к другим людям...
— А если бы их не было, все было бы иначе?
— Да.
Макс победно вскинул руки, засмеялся и порывисто обнял Франциску.
— О Франциска, любовь моя... Любовь моя... — Он целовал и прижимал девушку к себе, отринув все и вся. — Все остальное уже не важно! Ты любишь меня... Скажи, что ты любишь меня... Так долго ждать, так долго!..
— Да, я люблю тебя, — призналась Франциска, опустив глаза. — Мне без тебя было очень тяжело. Я даже... Я даже не знаю, что со мной было бы, если бы ты вновь не появился в моей жизни...
Макс целовал ее так, как будто чувствовал, что больше не представится такого случая. И Франциска отдавалась этому порыву страсти вся без остатка.
— Еще несколько недель назад, когда я еще не знал результатов расследования авиакатастрофы, я был уже на пределе, дошел до ручки! Я безумно хотел увидеть тебя... Жизнь утекала между пальцев без всякого смысла. Я пытался закончить книгу, только это меня и спасало. Я жаждал встречи с тобой. И ты была со мной, когда я поехал на опознание... — Макс говорил торопливо, как бы боясь, что не успеет убедить Франциску. — Мать прислала телеграмму. Я примчался в Лондон и сразу же отбыл с комиссией... Остальное ты знаешь. Я все еще не могу поверить, что все выяснилось, что бремя это упало с моих плеч. Я написал тебе...
— Да... — Франциска уже не сомневалась в том, что он действительно писал ей.
— И ты ответила, что мне нельзя приезжать, что ты выходишь за Джона...
Франциска устремила на Макса изумленный взгляд.
— Неправда!.. Я... Я ничего тебе не писала!
— Я знаю. С этим разберемся позже, дорогая. И не с тобой, а с тем, кто это сделал. Сейчас я по-детски счастлив, безумно счастлив, и мне наплевать на все. Мне на все плевать, если ты любишь меня.
Он радостно рассмеялся.
О Господи, какое это блаженство — говорить с ним открыто, искренне, ничего не боясь!
— Мне также было нелегко, — сказала Франциска, сочувственно глядя на Макса. — Я пыталась жить одна и быть счастливой. Но... Как ты страдал!.. Я искуплю твои страдания своей любовью до конца жизни! Мне... Прости, если я делала тебе больно.
Эти слова торопливо срывались с ее уст — она говорила в промежутках между поцелуями. Несмотря на свою природную сдержанность, Франциска в этот момент забыла обо всем и была не способна, хотя бы из гордости, скрыть от Макса свои чувства. Этот момент мог случиться позже по каким-либо причинам, но он уже не мог не случиться. Она в этом не сомневалась.